|
— Но вы же видели, что эксперимент Вамберга не удался, — проговорил Дойл, вспоминая лица несчастных заключенных. — Превратить человека в безмозглого и покорного раба весьма сложно, как ни старайся. Дойл допил коньяк и продолжил, осторожно подбирая слова: — Джек… перед отъездом из Лондона мне стало известно, что вы сбежали из… Бедлама. — Значит, вы все-таки назвали в полиции мое имя? — Да. Потому что меня уверяли, что вы сумасшедший. Спаркс взглянул на Дойла, словно сомневаясь в чем-то. — И что вы им рассказали, Дойл? — спросил он. — Ничего. Но должен вам признаться, что были моменты, когда я не знал, что и думать о вас… Спаркс плеснул себе еще немного коньяка. — Меня действительно на несколько недель упекли в Бедлам. Примерно полгода назад. По инициативе известного врача, за которым я вел слежку. Это был доктор Найджел Гулль. В ходе расследования я решил сыграть роль его пациента. Мы подружились. И однажды Гулль пригласил меня на ужин. Я согласился, решив посмотреть, как живет этот человек. Это была грубая ошибка… Меня сцапали, как только я переступил порог дома. Там были и полицейские, и санитары. На меня накинули смирительную рубашку и отвезли в Бедлам. — О господи! — После того, что мы узнали, нетрудно догадаться, чьи приказы выполнял доктор. Как вы полагаете? — Совсем нетрудно, Джек. — Меня поместили в изолятор, похожий на каменный мешок, а не в больничную палату. Я все время был в смирительной рубашке. Иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то, кого я хорошо знаю. Тогда-то я и понял, что за всем этим стоит Александр. Дойл молчал, подавленный услышанным от Спаркса. Но еще одно соображение не давало ему покоя. — Джек, я волнуюсь… Я должен сказать вам, что ночью по пути в Уитби видел, как вы сделали себе укол… Спаркс побледнел. Отвернувшись, он заговорил: — В первую же ночь в Бедламе мне начали делать инъекции. Кололи беспрерывно, днем и ночью, как только заканчивалось действие очередного укола. — Это был препарат Вамберга? — ужаснувшись, спросил Дойл. Спаркс отрицательно покачал головой: — Нет, это был наркотик. И в самое короткое время они превратили меня в… наркомана. — Как же вам удалось бежать? — Очень скоро я потерял всякое ощущение времени. Как потом выяснилось, прошло больше месяца, прежде чем меня вытащили из изолятора. Мои мучители, очевидно, решили, что я не только потерял разум, но и абсолютно разбит физически. Но они ошибались. Я сопротивлялся воздействию наркотика, стараясь не показывать вида. Однажды утром меня вывели из подвала, посадили в карету и повезли в неизвестном направлении. Охранников было трое. В пути с меня сняли смирительную рубашку, и это, вероятно, стоило жизни всем троим. Я выпрыгнул из экипажа и сумел скрыться. — А что они собирались сделать с вами? — Мы ехали через Кенсингтон к королевскому дворцу. Судя по всему, меня хотели обвинить в каком-то жутком преступлении… Спаркс замолчал и какое-то время смотрел в окно. — Той ночью в поезде, Дойл, вы увидели, что моя… зависимость от наркотиков сохраняется, — угрюмо проговорил Спаркс. |
