— А чай?

— Будешь пить, как я — между делом! Разбивай два яйца в миску.

Вот иногда бывают такие дурацкие идеи в голове... Когда вроде бы всё правильно решила, но потом думаешь — господи, зачем я это предложила? Поскольку купили мы всего десяток яиц, на шестом, который Гоша разбил мимо или утопил в миске скорлупу, я не выдержала:

— Дай сюда. Я насыпаю, наливаю, а ты замешиваешь.

— У меня уже почти получилось же!

— Тренируйся на кошках.

Ловко разбив в снова вымытую миску два яйца, я добавила туда сахара на глазок и сунула Гоше венчик:

— Размешай, но не взбивай.

— Интересно, это как?

Гоша выглядел недовольным, и я подавила смешок, показав наглядно:

— Энергично, но аккуратно.

— Вот так? — он энергично зашуровал в сахаре венчиком и пробормотал: — Оно никогда не размешается, ты слишком много сахара насыпала! — и так же энергично зашуровал в другую сторону. Я вскрикнула:

— Нет!

— Что? — испугался Гоша, и венчик завис в воздухе. Я закатила глаза:

— Ничего. Нельзя в разные стороны мешать — тесто не получится.

— Господи, Яна, ну нельзя же так пугать людей! Кто тебе сказал такую глупость? Есть ли под ней какое-либо научное доказательство?

Я открыла пакет кефира и, отодвинув Гошу от миски, вылила содержимое в сладкие яйца:

— Бабушка сказала, а она, поверь мне, сделала этих блинчиков столько за свою жизнь, что можно ими выложить поверхность всего земного шара!

— Бабушка — это, конечно, аргумент, против бабушки я не могу возражать!

Он смеялся. При этом глаза его блестели особенным, магическим, выразительным огоньком. Так бывает, когда люди счастливы. Я уже видела это. Например, когда моя подружка Настя поступила на бюджет в универ. Или когда мама выиграла в лотерее двадцать тысяч...

Гоша счастлив печь блинчики? Счастлив печь блинчики со мной? Или просто счастлив со мной? До этого последнего предположения я никогда не доходила даже в самых смелых мечтах. А вот теперь можно мечтать и дальше. Можно попробовать представить себя в свадебном платье на террасе ресторана на Соляном острове в Ярославле.

— Размешал. Яна! Я размешал!

Кашлянув, чтобы прогнать дурацкие мечты, я потянулась за мукой:

— Молодец, возьми с полки огурец.

Так тоже всегда говорила бабушка. А я никогда не понимала — почему именно огурец? Почему не конфету или пирожное? Нет, всё понятно, что там рифма и всё такое, но огурец? Обычный? Тогда почему на полке, а не в холодильнике? Или солёный? Тогда почему не банку? Ведь огурцы по одному не солятся.

Тьфу!

Нашла о чём думать!

— У тебя есть кухонные весы? — спросила, чтобы прогнать дурацкие мысли, и огляделась. Гоша твёрдо заявил:

— Не знаю. Я не покупал. Может, какая из домработниц. Но не уверен.

— Конечно, не уверен, — съязвила я. — Они ведь у тебя не задерживаются! Одна я такая дурочка. Ладно, придётся по старинке, на глаз.

Пока я пыталась отмерить примерно триста граммов муки путём деления килограммового пакета на три части, Гоша запротестовал с обидой:

— Нет, ты такая интересная! А если они мне не подходят? Если я не удовлетворён их работой?

— Как и моей, — фыркнула. — Давай размешивай муку и постарайся, чтобы комочков не было!

— Интересно, как вы этого добиваетесь? — запыхтел Гоша, ворочая венчиком в густом острове муки.

— Вы? Кто это вы?

— Женщины!

— Начина-ается! А кто был первыми поварами? Мужчины! — воскликнула я и хлопнула в ладоши прямо над Гошиным ухом. Облачко муки вспорхнуло и осело у него на щеке.