Свет масляной люстры-шара отражался от его коричневой лысины. Ноздри подрагивали, словно он принюхивался.

    Эрд посмотрел в окно на подсвеченный сад и увидел двух стражников, шагающих по мраморной дорожке.

    Слуга принес два узких серебряных бокала с вином и хрустальную чашу с золотистым соком – для Этайи.

    – Да не сочтет меня неучтивым благородная гостья,– произнес Наместник, заметив, что Эрд отвернулся,– но долг повелевает мне взглянуть на твое лицо.

    Женщина молча расстегнула брошь, удерживающую вуаль. Наместник впился взглядом в лицо светлорожденной… и даже всхлипнул от восхищения.

    Изящным движением затянутой в шелк руки Этайа вернула вуаль на место.

    – Почтенный Наместник понимает, что я совершила это жест лишь в знак расположения к обычаям Конга? – спросила она.

    – О да, безусловно! И прошу тебя, не открывай более своего лица. У нас в Конге любовь владычествует надо всем! – Голос Наместника стал приторно-сладким.– Я потрясен и очарован!

    – Благородная Этайа вольна в своих действиях! – жестко произнес Эрд.

    Наместник кивнул, соглашаясь. Но взгляд его, обращенный на гостью, был полон вожделения.

    – Слыхал я, что светлейший желал бы получить открытую подорожную Конга? – проговорил Наместник, с усилием переводя взгляд на Эрда.

    – Да, это так,– ответил светлорожденный.

    – Мы могли бы побеседовать об этом и о многом другом,– Наместник сглотнул слюну,– если светлейший придет ко мне попозже, когда мои слуги,– кивок в сторону гостей,– оставят меня. В этот сезон ночь не располагает ко сну, не так ли?

    Эрд нахмурился. Ему не нравилось, как лысый конгай глядит на его спутницу. Но поскольку приглашение касалось только самого светлорожденного…

    – Я приду,– лаконично сказал Эрд.

    – Тогда, светлейший, я жду тебя во второй час полуночной стражи. Но… Ты не обратил внимания, что ни у кого здесь нет оружия?

    – Мой меч – знак моего рода и положения,– холодно произнес Эрд.– Так же, как и это!

    Он коснулся герба на своей груди: серебряной чаши на фиолетовом фоне.

    – Ничья рука, кроме потомка рода Асенаров, не должна прикасаться к моему мечу. Если ты опасаешься…

    – Я ничего не опасаюсь,– перебил Наместник.– Мой собственный маг, Срезающий Плоды, оберегает меня от злых умыслов и предательства. Но,– Наместник поднял желтый палец,– у нас в Конге кровь у людей вскипает от южного солнца, и потому дерзость порой опережает повиновение. Ты не конгай, поэтому твой меч останется при тебе. Но наше солнце одинаково горячо для всех. Помни об этом, светлорожденный Эрд! Жду тебя во второй час пополуночи.

    * * *

    Эрд пришел, и пришел один. Нил с пардами остался по ту сторону ворот. Впрочем, с Эрдом его меч. Меч Наследника Асенаров, чей клинок выточен мастерами-вагарами из бивня хармшарка. Меч, с которым не сравнится ни один клинок из металла.

    Начальник ночной стражи, жилистый угрюмый конгай со значком сотника на рукаве, проводил Эрда к левому крылу дворца и передал двум слугам. Первая половина ночи уже миновала. Светильники в парке погасли. Лишь звезды да серебряная луна озаряли кроны деревьев и искусно подстриженные кусты.

    Неслышно ступая босыми ногами, один – впереди, второй – сзади, безмолвные слуги провели Эрда анфиладами темных залов в небольшую комнату с желтыми панелями.