|
- Можно от вас позвонить домой? Мне разрешили приблизиться к аппарату. - Через пятнадцать минут буду, - пообещала Ольга, - только волосы высушу, извини, в ванной сижу. Потом появился хирург, осмотрел и успокоил. Ничего особенного, слегка разбита губа. - Небось когда бабенку из-под колес выдергивали, налетели лицом на ее плечо, - предположил доктор, - и расшиблись. Ерунда, из губы всегда море крови выливается. - Как она? - Я осторожно ощупывала языком зубы. Так и есть, передний клык, давно не собственный, а просто металлокерамика на штифте, угрожающе покачивался. Понимая, что предстоит визит к стоматологу, я приуныла. Если чего и боюсь, так это бормашины. - Положили в палату, - врач подошел к раковине. Нет, все-таки у эскулапов странная манера, мыть руки не до того, как осмотреть больного, а после, словно из брезгливости. - Знаете ее? - спросил доктор. Я покачала головой. - Она в сознании? - Да, - сказал доктор, - только молчит и не отвечает на вопросы. Шок. Вызвал невропатолога. Тут дверь распахнулась, и всунулась треугольная мордочка, украшенная крупными круглыми очками. - Вы спасли женщину? - спросила маленькая, похожая на белку докторица. - Пойдемте со мной. Отчего-то она не желает называть свою фамилию, - сообщила невропатолог. - Надеюсь, увидит вас и разговорится. Спросите имя, адрес... Ну, в общем, паспортные данные. - Может, ей плохо? - осторожно осведомилась я. - Да нет, - отмахнулась молоденькая специалистка, - небось боится, что милицию вызовут и за хулиганство накажут. Виданное ли дело, на путях ворон считать... - Как у нее со слухом? - продолжала интересоваться я, пока мы пешком лезли на четвертый этаж. - И не говорит, и поезда не заметила, вдруг глухонемая? - Ха, - дернула головой девица, очевидно, только в прошлом году закончившая институт. - Видали мы таких, просто безобразница, хорошо еще, что не пьяная. Она с размаху открыла дверь и впихнула меня в палату. В крохотной комнатенке три кровати, но больная только одна, та самая спасенная женщина. Сейчас я разглядела, что у нее красивое, как говорят, породистое лицо. Тонкий аристократический нос, аккуратный подбородок, четко очерченный рот и словно нарисованные полукружья бровей. Хороши и волосы, густые, черные, то ли вьющиеся от природы, то ли дама оставила в парикмахерской целое состояние, добиваясь такого естественного крупного завитка. - Как самочувствие? - тихонько поинтересовалась я. Женщина даже не пошевельнулась, но по слегка дрогнувшим векам я поняла: слышит великолепно, просто не желает вступать в контакт. - Не имею никакого отношения к милиции. Шла мимо и увидела, как вы стоите на рельсах... Дама упорно хранила молчание. Странно все-таки. Полагается хотя бы сказать спасибо, но спасенная жертва, как видно, не собирается выражать благодарность. - Скажите, как вас зовут? - продолжала я настаивать. Губы даже не дрогнули. - Родственники, наверное, волнуются, - решила я подъехать с другой стороны. Ноль эмоций. Пострадавшая явно нуждается во врачебной помощи, но не девчонки-невропатолога, а классного психиатра. Поняв бесплодность попыток, я вздохнула и пошла к двери. - Стой, - раздалось за спиной. Я машинально обернулась на грубый окрик. Прямо мне в лицо глядели огромные, черные, словно лужицы блестящего дегтя, глаза. В них горела прямо-таки фанатичная ненависть. Наверное, с таким выражением люди бросаются под вражеские танки или закрывают собой дуло пулемета. - Зачем ты меня спасла? - медленно, с расстановкой прошипела дама. |
