– Лучше три или четыре, – произнес инвертор. – И кружку! Я не воробей, чтоб пить наперстками.

    Африка выдал требуемое, просунулся в окно и поглядел на Дакара:

    – Не отравишься, дем? Мне не нужны неприятности!

    – Какие неприятности? – Этот чудак слил пузырь в кружку и заметил: – Тут на стакан не наберется.

    Червячки поспели. Африка молча разложил их по тарелкам, добавил капусты, полил соусом. Отличные черви, из Пэрза… И паштет хорош – здесь, в Тоннеле, такой нигде не подадут, кроме шалмана Африки.

    – Ешь! – Эри поставила тарелку перед инвертором. – Это очень вкусно.

    – Сосиски? – пробормотал он. – А почему черные?

    – Это, Дакар… – начал я, но он, хлопнув ладонью по столу, рявкнул:

    – Павел!

    – Это лучшие мясные червяки из Пэрза. – Мне пришлось напрячься, чтобы закончить фразу. Терпение мое иссякало.

    – Червяки? Дьявольщина, червяки!.. А там что?

    – Там паштет. Лягушачья печенка.

    Он уставился в тарелку с таким видом, будто ему предложили пару крысиных хвостов. Кстати, манки их едят, и хвосты, и все остальное тоже. А крысы лопают самих манки. Такая вот у них безотходная экология.

    Мы подняли кружки, и Дакар опорожнил свою наполовину. Эри охнула, Африка выпучил глаза, а я невольно содрогнулся – показалось, что Дакар сейчас забьется в судорогах и сползет под стол. Однако он лишь хмыкнул, подцепил червя и откусил крохотный кусочек.

    – На трепангов похоже. Терпеть их не могу! Еда у вас как при коммунизме – пока строили, все съели, остались червяки с лягушками… Неудивительно при таком населении!

    Не знаю, что он имел в виду, но тон мне не понравился. Эри с беспокойством ерзала на лавке, Африка, с обидой взглянув на Дакара, отправился в самый дальний угол кухни, а мне червяки не лезли в горло. Я все пытался представить, что за столом со мною не Дакар, а, предположим, Дамаск или Хинган, старые приятели. Но с воображением у меня плоховато.

    Почти не прикасаясь к еде, инвертор в три глотка прикончил свое пойло. Щеки его побледнели, на висках проступила испарина, глаза подернулись туманом. Он выглядел сейчас как человек, лишенный подданства и статуса, – опоры рухнули, удача отвернулась, и впереди безрадостная жизнь, подлесок да пищевой концентрат. Я вспомнил, что сказала о нем Эри: несчастный пришелец из прошлого, лишившийся своей реальности и близких… Не уверен, был ли он пришельцем, а вот несчастным – наверняка.

    Я отхлебнул вишневого и произнес:

    – Ты собирался меня расспросить. О чем?

    Взгляд у него был мутный.

    – Обо всем. Но прежде чем спрашивать, я расскажу… расскажу, откуда вылез. – Он сделал паузу. – Нет, «вылез» здесь не подходит… определенно не подходит… Прибыл? Прилетел? Переместился? В общем, я…

    – Можно без подробностей. Эри говорила, откуда ты и кем себя считаешь. Я знаю, Дакар.

    Он побледнел еще больше и стиснул кулаки.

    – Я Павел! И ты ничего не знаешь и не понимаешь! Ты, пожиратель червяков!

    Инвертор стал приподниматься, но Эри обхватила его за плечи. «Что с ним, гниль подлесная?» – подумал я.