Ее излияния прервал пронзительный звонок домофона.

— Кто там? — спросила Лидия, нажав на кнопку микрофона.

— Девки, я замужем! — прокричал чей-то знакомый голос.

— Что такое? — Изумлению Лидии не было, казалось, предела.

— Говорю же тебе: я вышла замуж. Но нельзя же держать меня из-за этого за дверью. Особенно после того, как я настоялась на таможне. Впусти же меня наконец, коровища! Не то я разберу твой подъезд по кирпичикам!

Лидия торопливо нажала на кнопку открывания замка и впустила подругу в дом. Через пару минут дверь распахнулась, и в квартиру ввалилась Джун, нагруженная многочисленными коробками, пакетами и пакетиками.

В распоряжении Одетты было не более минуты, чтобы взглянуть на Джун, понять, что она стала вдвое толще прежнего, и сообразить, что полнота ее нисколько не портит, а, напротив, очень даже ее молодит.

И тут в сумке у Одетты зазвонил мобильник.

— Веселишься, да? — спросил Джимми, услышав радостные вопли Джун и Лидии. — А между тем, Одди, хочу довести до твоего сведения, что Лайэм уже прибыл в Фермонсо. Очень тебя прошу — беги скорей к Монни и уговори ее дать показания в полиции. А потом, когда ее показания запишут, упроси полицейских направить в наш район парочку мобильных групп. — В голосе Джимми паники не было, но от напряжения он звенел, как стальная струна.

— Это кто — Одетта? — спросила Джун, когда мимо нее как буря промчалась к двери коротко остриженная темноволосая женщина в облегающих кожаных брюках и белой шелковой блузке. — Все бегает, как я погляжу…

Лидия на бегство Одетты почти не обратила внимания.

— Присаживайся, Джун. Присаживайся и скорей выпей шампанского. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть… Слушай, тут все убеждены, что мне не надо выходить замуж за Финли. А ты что по этому поводу думаешь?

— Сначала покажи мне платье подружки невесты, в котором я буду у тебя на свадьбе, а уж потом я отвечу на твой вопрос. Ой, смотри: Одетта оставила свой мобильник у тебя на диване!

Флориан Этуаль сидел в кабинете Одетты и забавлялся с ее компьютером. Глянув на секунду в окно, он увидел, что по полю в сторону Фермонсо движется какое-то светящееся пятно. Поначалу Флориан решил, что через поле идет человек с включенным карманным фонариком. Он налил себе коньяку, отхлебнул и снова глянул в окно, недоумевая, кому это взбрело в голову тащиться ночью в Фермонсо через поля. Через минуту, однако, он осознал, что светящееся пятно движется с большей, чем у пешехода, скоростью, присмотрелся и выхватил взглядом из темноты черный силуэт мопеда со слабенькой фарой и экипажем из двух человек. Когда же в темноте заметались яркие снопы света и Флориан увидел, что за мопедом катит через поле огромный внедорожник с полыхающими, как прожекторы, мощными галогеновыми фарами, его недоумение сменилось изумлением, смешанным с любопытством. Захотелось вдруг узнать, чем закончатся эти безумные гонки во мраке ночи. По мнению Этуаля, единственная причина, мешавшая внедорожнику нагнать мопед, заключалась в том, что его владелец, не желая марать жидкой грязью лакированный корпус своего автомобиля, постоянно маневрировал, чтобы не въехать в глубокую рытвину или канаву.

— Быстрее! — гаркнул Калум, оглядываясь в ужасе через плечо. — Он нас нагоняет.

— Я жму на всю железку! — крикнула Сид, которая едва различала в сетке дождя освещенный тусклым светом фонаря путь.

— Твою мать! — взвыл Калум, когда их обдало целым снопом искр. Как оказалось, Сид переехала через проволочную ограду для овец, по которой был пропущен электрический ток. — Нет, до Фермонсо нам, как видно, не добраться.