Калум стоял неподалеку и беседовал со сногсшибательно красивой журналисткой. Лидия слышала, что Калум — страшный сердцеед и имеет дурную привычку использовать женщин, а потом отбрасывать как негодную ветошь, но понять, как ему при его внешности это удается, не могла.

— Кэл! — воззвал к брату Финли. — У тебя покурить есть?

Форрестер-старший тут же отвернулся от журналистки и направился к его столику, даже не удосужившись сказать девушке «извините».

— Ты ведь знаешь, что я бросил, — произнес он, усаживаясь возле Финли, хотя рядом с Лидией тоже имелся свободный стул. При этом он посмотрел на Лидию холодным пронизывающим взглядом. Лидия, отлично знавшая цену мужским взглядам, пришла к выводу, что Калуму она не понравилась.

— Пойду раздобуду себе пачечку. — Финли снялся с места и отправился на поиски разносившей сигареты официантки, оставив Лидию наедине со своим ближайшим родственником. Лидия сразу же одарила Калума самой ослепительной улыбкой из своего арсенала, но миллионер от этого нисколько не смягчился.

— Похоже, ты не очень-то давно знаешь моего брата, — сказал Калум.

— Наоборот, целую вечность. Мы с ним вместе работали. — Лидия отметила про себя, что шотландский акцент у Калума куда сильнее, чем у Финли. — Просто он уволился.

— Не он уволился, а его уволили, — поправил ее Калум.

— Какая разница? — Такие мелочи Лидию не волновали. — Я тоже собираюсь увольняться. Мы с Фином хотим попробовать себя в других сферах деятельности. Я, к примеру, собираюсь стать сексологом.

— А Финли? — спросил Форрестер-старший. На его костлявой физиономии не проступило даже тени заинтересованности. По-видимому, ему было на это наплевать.

— Пока думает.

Лидия завела привычную песню о прелестях одиночного плавания; Калум слушал молча, продолжая сверлить ее взглядом. Не выдержав остановившегося взгляда его холодных серых глаз, в которых крылось легкое презрение, Лидия решила хоть как-то подкрепить свою точку зрения.

— Одетта, знаете ли, тоже собирается действовать на свой страх и риск.

— Одетта? — Можно было подумать, Калум слышал это имя впервые.

— Ну да, Одетта Филдинг. Та самая, что нас познакомила. Одетта баба ушлая и свое дело знает. Заговорит зубы и обчистит лучше любого карманника. Ну так вот — она собирается открыть ресторан.

— Я помню. Идея хорошая, только место выбрано неудачно, — раздраженно заметил Калум. — В Лондоне и без того полно этих чертовых ресторанов.

— Как это верно! — воскликнула Лидия, изо всех сил стремившаяся понравиться Калуму, поскольку уже записала его в родственники. — Что же касается Одетты, я лично от нее без ума. У нас с ней столько общего… К примеру, она, как и я, обожает заниматься сексом.

— Это что же — общеизвестный факт? — спросил Калум, скривив в усмешке щелястый рот. Ему вдруг пришло на ум, что Лидия пытается свести его со своей приятельницей.

Лидия с самым серьезным видом кивнула, а потом, высмотрев кое-кого среди толпы, завопила:

— А вот и Одетта! Как говорится, на ловца и зверь бежит. Сюда, дорогуша, мы здесь!

Одетта только что отправила своего основательно подгулявшего и уже начинавшего к ней клеиться финансиста на такси домой и теперь подумывала о том, что ей тоже пора двигаться восвояси. Отреагировав без особого желания на призыв Лидии, она подошла к ее столику, исподлобья поглядывая на Форрестера-старшего.