Раньше я любил машины, Йейтса, чтобы спальня запиралась изнутри… и тебя.

Не могу сказать из-за чего-то ли из-за моей связи со Стаей, то ли из-за того, что Чейз был первым мальчишкой, появившимся в моих снах, — но если я долго не видела его, у меня появлялось странное чувство, что слова, которые сказал Чейз, были правдой. Мне казалось, что я всегда знала его.

Как будто мы были одним целым.

Это было смешно и глупо и совсем не помогало, когда дело доходило до вычерчивания кривой для уравнения у = sin х.

Выбросив все лишние мысли из головы, я сосредоточилась на задании. Велела цифрам обрести смысл. Противопоставила всю силу воли темным силам, грозящим мне неудовлетворительной отметкой, и заставила их покориться.

Я укротила эту контрольную так, как никогда раньше ничего не могла укротить. И никого.

Завтра, Брин. Завтра после школы.

Этих пяти слов Каллуму было достаточно, чтобы превратиться из человека, пообещавшего Эли позаботиться обо мне, в того, кто не давал мне никаких гарантий безопасности, если я сделаю хоть один шаг в неправильном направлении.

Я и была Стая, и я буду действовать, как действует она.

Я буду подчиняться.

И если мое прошлое посещение Чейза было каким-то знаком, Стая не позволит мне подобраться слишком близко к нему. Не допустит, чтобы я задавала парню вопросы, ответы на которые я знать не должна.

Я знала, что приходил Бешеный. Я знала, что он очень плохой. Я оказалась в ловушке, испугалась и убежала. Спряталась.

Было ли то, что произошло со мной, похоже на то, что случилось с Чейзом?

— Пять минут, — объявил учитель, и для ясности вывел мелом на доске большую пузатую цифру пять.

Девон, сидевший справа от меня, начал проверять свои ответы. А сидевший слева Джеф, тот самый парень с мотоциклом, просто отказался от дальнейших попыток победить математические задачки и уставился на милую тихую девочку, которая кинула его вскоре после того, как он подарил ей мою ручку.

Писать я закончила за сорок пять секунд до назначенного срока, и хотя у меня совсем не осталось времени еще раз проверить свои вычисления, я не могла избавиться от чувства, что написала все на отлично. Долгими бессонными ночами — с Большим Злым Волком, поджидавшим меня в моих снах, — ничего не оставалось делать, кроме как учить алгебру и думать о Чейзе.

Он рос в патронатной семье.

Все время злился на нее, сколько себя помнил.

Высоко ценил силу уединения… или это было раньше, еще до превращения?

Он был настоящим ходячим недоразумением.

И он был моим.

Стая. Не Стая. Стая. Не Стая.

— Время вышло!

Голос учителя звучал слишком весело для человека, обычно испытывавшего особое удовольствие при виде наших испуганных лиц. Но, принимая во внимание тот факт, что для учителя летние каникулы начинались в ту же секунду, что и наши, я решила, что обвинять его за это я не могу. Раньше лето для меня значило одно — бегать босиком вместе с Девоном да ждать визита к нам единственной девочки-оборотня, примерно одного со мной возраста. Но теперь я нутром чувствовала: это лето должно было стать другим.

Я не была готова к этому.

И когда ко мне подошел учитель, чтобы забрать экзаменационную работу, у меня случился приступ легкой паники, и я едва подавила в себе желание вцепиться в свою работу и не отдавать ее. Ведь не сдал работу — значит, лето еще не наступило.

Если бы не лето, я не смогла бы встретиться с Чейзом.

А если бы я не встретилась с Чейзом, я бы начала мучиться по поводу того, что он мог мне рассказать. И что могла бы вспомнить я сама.

— Мисс Клер?

Учитель был настолько сбит с толку моим поведением, что я, улыбнувшись, разжала пальцы и позволила ему забрать мою работу.