– Может быть, Алла была чем-то встревожена?

   – Если и так, то по ней этого не было заметно. Она выглядела очень счастливой, – грустно вздохнул Табуреткин. И добавил: – Она была очень красивой.

   – А каких-либо ссор или просто недоразумений между кем-то из гостей вы не заметили?

   – Нет. – Табуреткин пригладил свои усы и проговорил, глядя куда-то поверх головы следователя: – Мне только показалось, что сестра жениха недолюбливала невесту…

   – Показалось?

   – Конечно, – кивнул тот, – в этом деле нельзя быть уверенным.

   – Возможно, она хотела выдать за брата свою подругу? – спросил Наполеонов.

   – Милую девушку Женю? – Глаза тамады осветились мягким светом.

   – Милую? – переспросил Наполеонов.

   – Конечно, Женя очень мила, просто от природы ей не досталось ярких красок, и никто не научил ее, как быть привлекательной.

   – А это возможно?

   – О! Вы не знаете возможностей современной косметологии, – усмехнулся Табуреткин.

   – Да, в этом я некомпетентен, – признался следователь.

   – В наше время любая девушка может выглядеть привлекательной.

   – Странно, что яркая Юлия не преподала ей несколько уроков красоты.

   – Я думаю, что Женя просто не интересуется всякими новомодными ухищрениями.

   – Даже ради завоевания любимого мужчины?

   – Вы имеете в виду Вадима Кустодеева? – Темно-серые глаза тамады стали серьезными.

   – Да, мне показалось, что Евгения неравнодушна к нему.

   – Наверное, так и есть. Но у Жени, скорее всего, занижена самооценка, и она считает себя недостойной его внимания.

   – Вы еще и психолог? – улыбнулся Наполеонов.

   – Без этого тамаде нельзя, – развел руками Табуреткин.

   – Значит, по-вашему, Евгения Мартынова не могла завидовать Алле Полетовой и питать к ней недобрые чувства?

   – Ни в коем разе! – воскликнул тамада. – Скорее всего, Женечка даже испытывала по отношению к Алле благодарность.

   – Вот как?!

   – Конечно, ведь та делала Вадима счастливым, а для таких чувствительных девушек, как Женя, счастье любимого гораздо важнее собственных переживаний.

   – Вы мне, Ипполит Матвеевич, изобразили из Мартыновой прямо какую-то тургеневскую девушку.

   Табуреткин развел руками:

   – Что же я могу поделать, Александр Романович, что есть, то есть.

   – А у следствия вот ничего нет, – вздохнул следователь, – ни синицы в руках, ни даже журавля в небе.

   – Я бы на вашем месте, если позволите… – осторожно начал тамада и посмотрел на Наполеонова.

   – Да, да, конечно, – энергично кивнул тот.

   – Я бы получше расспросил официантов в другом зале, администратора, охранников и прочий обслуживающий люд. Может, кто-то что-то заметил.

   – Пожалуй, так мы и сделаем, – вздохнул следователь.

   Он не стал говорить тамаде, что именно этим в данный момент и занимаются оперативники.