|
- Извини, если я тебя обидел, - сказал Лансинг. - Я приготовлю ужин. А ты собери хворост. Ты ведь проголодался? - Как волк, - признался Лансинг. - Завтракали мы рано, а в промежутке больше ничего не было. - Я помогу собрать топливо, - предложил Юргенс. - Несмотря на мою ослабленную двигательную способность, я могу еще быть полезным. - Конечно, - сказал Лансинг. - Пошли. *** После ужина они подбросили еще хвороста в огонь и уселись вокруг костра. - Итак, мы постепенно начинаем выяснять, кто откуда попал в это мир, - сказала Мэри. - Но пока не имеем понятия, куда направляемся. Я попала сюда из мира, где продолжают существовать большие конгломераты государств - империи. Ты - из мира, где империи распались. Или исчезла только Британская Империя? - Нет, не только. Все народы потеряли по крайней мере решающую долю своих колоний. В каком-то смысле еще имеются империи, только в другом виде. Например, Россия и Штаты. Мы их теперь называем сверхдержавами. Это уже не империи. - Мир Сандры определить трудно, - задумчиво сказала Мэри. - Очень уж он по ее описанию смахивает на сказку. Какая-то комбинация эпоса Древней Греции, как его понимают сентименталисты, и повторяющегося Возрождения. Как она сказала - Третий Ренессанс? Во всяком случае, звучит нереалистично. Восхитительно расплывчатый сказочный мир. - Мы еще мало знаем о Пасторе и Бригадире, - напомнил Лансинг. - Не считая упоминаний Бригадира о военных играх. - Кажется, он хотел создать впечатление, что не одобряет обычаев своего мира. Ему показалось, что мы смотрим на него с презрением, и он пытался изобразить войну, которая правит миром в виде благородных рыцарских турниров. Но, подозреваю, что это только его военная хитрость. - А Пастор наш - весьма молчаливый человек, - заметил Лансинг. - Грядка репы и нисходящее на голову Пастора Благословение - вот и все, что он нам рассказал. - Но в его словах чувствовалось смятение, - сказала Мэри. - Смятение и святость. Эти два качества зачастую идут рука об руку. Но мы забыли об Юргенсе. - Прошу прощения, но меня увольте, - попросил робот. - Ну что ты, конечно, - сказала Мэри. - Мы просто болтаем. - Что меня приводит просто в отчаяние, - сказал Лансинг, - так это то, что не могу понять, что у нас всех общего. Нас подцепили на крючок и перебросили сюда. И единственная причина, которую я вижу - это если все шестеро, все мы - люди одного рода. Но разве это так на самом деле? У нас ведь довольно мало сходного, если разобраться. - Профессор колледжа, - стала перечислять Мэри, - военный, поэтесса, пастор и... а ты, Юргенс, как ты себя определишь? - Робот. Вот и все. И даже не человек. - Брось! - резко перебил Лансинг, - тот, кто послал нас сюда, не делал различия между человеком и роботом. Значит, ты один из нас, на равных правах. - Возможно, потом станет ясно, - предположила Мэри, - что собой представляет этот общий доминатор. Наш общий признак, объединяющий нас. Пока что я ничего подходящего не вижу. - Мы - не исключение, - сказал Лансинг. - До нас тоже отправлялись подобные группы, и наверняка за нами пойдут другие. Все это говорит о том - что мы стали невольными участниками какой-то программы. Хотел бы я знать, что это за программа. Что это за проект. Мне тогда было бы легче на душе. |
