Коди затанцевал, хлопая в ладоши над головой, готовый, судя по его виду, чуть ли не закукарекать от счастья. Джек ухмыльнулся и поднялся с постели. Панк потянула его за штанину, привлекая к себе его внимание.

— Значит ли это, что вы поженитесь? — настойчиво спросила она.

Джек нагнулся, приблизив свой нос к носику Панк.

— Это значит, — мягко произнес он, — что, как только мне все станет ясно, я немедленно сообщу вам.

Панк закусила губу, а затем с удовлетворенным видом резко кивнула головой.

Джек, не переставая улыбаться, вставил ноги в ботинки, склонился над кроватью и быстро поцеловал Хеллер.

— До завтра, дорогая.

Взгляд его излучал невероятное тепло. Согретая им, Хеллер обхватила колени, ликуя всем своим существом и в то же время еще не до конца веря в свое счастье.

— До завтра, — вдруг охрипшим голосом отозвалась она.

Джек кивнул и направился к двери, не забыв по дороге вместо прощания потрепать детей по голове. Коди и Панк мигом влезли в мамину постель и засыпали ее вопросами, на которые она в этот момент не могла дать ответа и только отмахивалась от них обеими руками.

— А вы оба немедленно спать!

— Но, мамочка…

— Никаких мамочек. Спать!

— Ма-а-а-ма, — заныл Коди.

Хеллер приложила палец к его рту, а другой рукой указала на дверь.

— В кровать! Немедленно!

Панк сползла на пол и потянула брата за собой.

— Пойдем, Коди. Мама устала. Мы потом поговорим.

Коди неохотно уступил Панк, толкавшей его к двери.

— Я приду укрыть вас, — пообещала Хеллер. — Постарайтесь не шуметь, не то разбудите Дейви.

До Хеллер донеслись их смешки и шепот. О, она отлично знала, о чем они стали шушукаться, едва выйдя за дверь! В ее сознании зримо возникла картина, представшая глазам ее детей несколько минут назад: она и Джек ласкают друг друга в постели, и ее немедленно захлестнуло испытанное тогда чувственное наслаждение. «Я влюблен в вашу маму… Я влюблен в вашу маму…» — стучало у нее в ушах.

— О Джек! — прошептала она. — Если бы только я была для тебя такой же бесценной находкой, как ты для меня!

Но ведь тем не менее он любит ее, любит!

Она, не уставая, повторяла про себя это слово, наслаждаясь им.

И только крик пробудившегося Дейви заставил ее со вздохом оторваться от этого приятного занятия. Но, спуская ноги с постели, она продолжала улыбаться улыбкой счастливой женщины.

Коди и Панк старались успокоить малыша и уложить обратно на подушку, но он с криком вырвался от них, а завидев Хеллер, несколько раз раскрыл и закрыл ладошку, словно подавая знак, что чего-то желает. «Зэк! Зэк!» — пролепетал он сквозь слезы, и Хеллер, потупившись, рассмеялась своим мыслям: «И как этому человеку удалось так быстро войти в жизнь ее семьи?»

Вынув Дейви из кроватки, она долго гладила его по спине, напевая какую-то колыбельную песенку, пока он не уронил головку ей на плечо и не заснул. Не чуя под собой ног от усталости, она с трудом добралась до своей постели. И тем не менее долго не могла заснуть. Стоило ей закрыть глаза, и она чувствовала Джека рядом с собой, слышала его голос: «Я влюблен в вашу маму, но она, по-моему, еще сама не поняла, как ко мне относится. Я влюблен в вашу маму…»

Хеллер тяжело вздохнула. Если бы дело было лишь в том, что она должна понять, как к нему относится! Если бы у нее были другие родители, если бы Кэрмоди был иным человеком и содержал семью, а она продолжала учиться, если бы жизнь ее сложилась иначе, она бы с чистой совестью и открытой душой бросилась навстречу Джеку.