— Как тебе известно, он начинал здесь как учитель средней школы.

— И он помнит меня с тех времен?

— Помнит, и притом хорошо, — кивнул Джек. — По его словам, ты подавала большие надежды, несмотря на неблагоприятную обстановку в семье. Узнав, что ты бросила учиться после замужества, он был огорчен, но не удивился. Но теперь он за тебя спокоен — наконец-то ты встретила человека, способного оценить тебя по достоинству. Пожелал нам счастья и предложил как-нибудь встретиться с ним и его женой.

До Хеллер не вдруг дошел смысл его слов. А минуту спустя, осознав их, она не поверила Джеку.

— Неужели он так прямо и сказал? Да быть такого не может!

Джек вздохнул и тыльной стороной ладони погладил ее щеку.

— Дорогая, когда ты наконец поймешь, что все твои тревоги яйца выеденного не стоят?

— Что ты называешь тревогами? — изумилась Хеллер.

— Я знаю тебя лучше, чем ты предполагаешь, — усмехнулся он. — Тебе хорошо со мной, но ты твердо решила избегать близости до брака, хотя тебе этого хочется. — Он наклонился вперед, поцеловал ее в губы, улыбаясь, выпрямился и добавил: — Так не годится.

Он попал в самую точку. Даже сейчас тело ее сгорало от желания, но разве вправе она руководствоваться лишь своими желаниями? А если она забеременеет? Заарканить его таким образом не в ее характере, значит, она опозорит своих детей. Да и себя она не желает бесчестить легкой интрижкой. Чем она тогда будет отличаться от многочисленных пассий Кэрмоди? Нет-нет, никогда она на это не пойдет. Хеллер глубоко вздохнула.

— Ты ведь не стал бы на мне жениться только для того, чтобы спать со мной?

Он внимательно вгляделся в ее лицо, стараясь понять, серьезно ли она говорит. Убедившись, что серьезно, он ответил ей в том же тоне:

— Спать с тобой, Хеллер, вообще не то, чего я хочу. Я хочу любить тебя в полном смысле этого слова, я хочу жениться на тебе, чтобы знать: ты моя целиком и полностью. Я хочу заботиться о тебе и детях. Я хочу, чтобы ты не работала до изнеможения и получала от жизни разнообразия ради не огорчения, а радости.

Глаза ее наполнились слезами, нижняя губа задрожала. Она обвила руками его шею.

— Ах, Джек, если бы я была уверена в нашем будущем! Женитьба на мне слишком рискованный шаг.

— А я уверен, что для меня это правильный шаг. — Он крепче прижал ее к себе. — И не сомневаюсь в нашем будущем. Но ты должна сама принять решение.

— Я знаю, — прошептала она. — Мне пора решиться. Но, что бы там ни было, я хочу, чтобы ты помнил одно.

— Что именно?

— Я тебя люблю, Джек.

Закрыв глаза, он сделал долгий удовлетворенный вздох, по его лицу медленно расползлась улыбка.

— Я тоже люблю тебя, — сказал он и приблизил к себе лицо Хеллер на такое расстояние, чтобы было удобно его целовать.

Не прошло и нескольких минут, как они ощутили неудобство сидячей позы, но на сей раз Джек не прервал поцелуя. Наклонившись, он положил Хеллер спиной на подушки и уже приготовился накрыть ее тело своим, как вдруг, издав сквозь зубы жалобный стон, отпрянул назад. Хеллер мгновенно села.

— Джек! Что с тобой, Джек?

— Проклятое колено! — заскрежетал он зубами, хватаясь за ногу.

Хеллер вскочила с дивана и включила верхний свет. При виде его ноги она похолодела — колено так распухло, что распирало штанину, готовую, казалось, лопнуть по швам.

— Боже правый! Как это произошло?

— Сам во всем виноват, — сморщился Джек. — Затеял с детьми игру в лошадки. Я, естественно, был лошадью, а они скакали на мне верхом.