Изменить размер шрифта - +
Всё остальное время занимало изучение оружия и стрельба из него. Единственное развлечение — прибытие пополнения, не осведомлённого о столь разительных отличиях в новых и старых армейских порядках.

В конце ХIХ века в русской армии существовала весьма примечательная форма снабжения, в соответствии с которой офицер должен в очень большой степени всем необходимым обеспечивать себя сам. Система «без расходов от казны» была заведена еще при военном министре Ванновском. Преемник Его — Куропаткин, будучи ревностным и убежденныим «хозяйственником», развил ее, доведя до геркулесовых столпов. Мало того, что каждый офицер вооружался и обмундировывался самостоятельно, так еще и возил с собой личный обоз со всем необходимым в походе — от армейской палатки до кухонной утвари и продуктов питания. Естественно, к обозу прилагались денщики, вестовые и просто слуги, набираемые и содержащиеся офицером самостоятельно, без всякой оглядки на какие-то там требования секретности. Немудрено, что в таких условиях войсковое подразделение в походе представляло собой цыганский табор, где ни о каком порядке и сохранении военной тайны невозможно было даже мечтать.

Вся эта привычная старорежимная армейская действительность оставалась для вновь прибывших за шестиметровым забором в самом буквальном смысле этого слова. Военные, явившиеся на место службы со своим обозом, вставали перед выбором — пересечь порог части в одиночестве и без барахла или остаться с милым сердцу имуществом и слугами, но за пределами подразделения и службы в целом. Старослужащие батальона от души потешались, наблюдая метания новичков между скарбом и КПП, отчаянные попытки уговорить флегматичного ветерана англо-бурской войны полковника Щеглова “сделать исключение” и даже пригрозить ему высокопоставленными родственниками. Попервой почти половина явившихся “разворачивала оглобли”. Но зато подписавшиеся под обязательством “стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы” очень быстро оценили благотворное влияние новых порядков, полностью скрадывающих имущественное расслоение и даже нашли романтику в аскетичном быте, сравнивая батальон с легендарными тремя сотнями воинов спартанского царя Леонида.

По мере комплектования штата начались совершенно другие занятия. В учебных классах — китайский-японский-корейский языки, обычаи, порядки, этические нормы и мораль различных слоёв дальневосточных этносов преподавались так, словно офицеров готовили для дипломатической службы. “На свежем воздухе” проходило освоение совсем незнакомой мобильной телеграфной связи, как проводной, так и беспроводной, минно-взрывное дело, навыки маскировки, умение обнаружить противника, не будучи обнаруженным самому, дневное и ночное ориентирование на местности и тщательное изучение карт — совсем новых, будто вчера вышедших из под пера картографов. При этом, ни на один день не прекращались занятия по стрельбе, фехтованию, джигитовке, горной подготовке и медицинской практике.

Летом прошлого года закончилась зубрежка и начались “выходы”. Сначала освоили окрестности дислокации — учились на ходу визуально запоминать детали местности до мельчайших подробностей, до сдвинутого камня и сломанной ветки, читать следы, выявлять потайные тропинки и стоянки, оборудовать собственные секреты так, чтобы никто даже не догадывался об их существовании. Окрестные мальчишки стали лучшими спарринг-партнерами на тренировках по скрытому передвижению и маскировке, а шастающие вокруг хунхузы — той “кусачей” боксерской грушей, на которой отрабатывались навыки обнаружения, слежения, засад и уничтожения противника. Убитыми и ранеными батальон потерял почти четверть. Естественный отбор. Как правило, в лазарет или на кладбище отправлялись самые лихие и бесшабашные, щеголявшие своим презрением к опасности или закоренелые двоечники, не способные усвоить правила, писанные кровью.

Быстрый переход