– А ну‑ка, Пловечи, пособи моим парням, – велел он мне.

Вслед за ним на склад ввалилась орава матросов. Таскать тяжелые мешки – работа, прямо скажем, утомительная и нудная. Я быстро умаялся, а еще раньше вспотел. От едкого запаха фруктов слезились глаза, щекотало в носу.

А матросы работали, как ни в чем не бывало, с шуточками да прибауточками должно быть, привыкли. Наконец мы до отказа набили трюм и улеглись в тени вокруг бадьи со слабым пивом. Мне удалось опередить кого‑то, схватить грязный деревянный ковш на цепочке; я наполнил его и мигом опорожнил. Потом повторил эту приятную процедуру. Вскоре подошел Грбонджа и велел собираться. Моряки убрали сходни, отвязали швартовы и стали поднимать парус. Я старался не мешать им – стоял у борта, играя дубинкой. В конце концов Грбонджа осерчал и велел мне убираться в каюту. Но не успел я отворить дверь, а он – тут как тут.

– Ну, теперь давай деньги, – потребовал старик.

– Не спеши, дедуля. Заплачу, сходя на берег, как договаривались.

– Только не на глазах у моих ребят. Ни к чему им видеть это.

– Не бойся. Сделаем так: ты будешь стоять у трапа, а я натолкнусь на тебя, будто ненароком, и незаметно суну кошелек тебе за пояс. И все, хватит об этом. Лучше расскажи, что ждет меня на острове.

– Беда! – взвыл он, дергая себя за бороду. – Эх, Пловечи, зря я с тобой связался. Ведь тебя непременно поймают и шлепнут, а заодно и меня.

– Ну‑ну, успокойся. Послушай‑ка музыку, – я позвенел деньгами. – Она сулит заслуженный отдых, домик с садом, каждый день – бочку пива и гору свиных отбивных. Разве не стоит рискнуть ради этого?

Звон подействовал на Грбонджу успокаивающе, а когда я протянул ему пригоршню монет, он и вовсе развеселился.

– Задаток в знак нашей дружбы, – сказал я. – А сейчас расскажи об острове поподробнее. Чем больше я буду знать о нем, тем больше шансов, что не попадусь. А это в твоих интересах.

– Да я о нем почти ничего не знаю. Ну, причалы там, склады. За складами рынок. Дальше – высокая стена. За нее нас не пускают.

– А есть в стене ворота?

– Ага, есть. Но возле них стража.

– А рынок большой?

– Громадный. Как‑никак, центр торговли целой страны.

– Ладно, спасибо и на этом.

Сопя и ворча, Грбонджа поднял крышку люка и исчез в трюме. Мне не сиделось в каюте, и я вернулся на палубу. Чтобы не путаться под ногами матросов, прошел на нос. Туман рассеялся, передо мной расстилалась безмятежная синь. Судно приближалось к огромной полуразрушенной башне, торчавшей из воды. Я сразу понял, что ее построили еще в ТЕ годы. Чтобы увидеть верхушку, пришлось запрокинуть голову. Башню венчал обломок моста, искореженные рельсы окунались в воду. Отовсюду выпирало ржавое железо, покачивались обрывки толстенных тросов. Я ужаснулся, представив катастрофу, разрушившую мост. А может, это сделали островитяне, опасаясь вторжения с варварского, с каждым годом все более дичающего материка? Если это так, им не откажешь в осторожности. А значит, проникнуть в глубь острова будет совсем не просто. От этих мыслей меня отвлекло появление длинного серого корабля, ощетинившегося пушками. Он с ревом пронесся перед нашим бушпритом и развернулся справа по борту. Наши матросы бросились к мачте, спеша убрать парус. Я работал с ними плечом к плечу, стараясь не замечать пушечных жерл.

Любое из них могло одним выстрелом разнести нашу посудину в щепки. "Все в порядке, – убеждал я себя. – Мы – мирные торговцы, за что в нас стрелять?”

Видимо, командир канонерки рассуждал так же. Оглушительно взвыв сиренами, она развернулась и двинулась прежним курсом.