Теперь – вам пора. Нас осталось только трое.
– Помните меня! – выкрикнул низкорослый черноволосый техник. Помните Чарли Нейта! Пока вы меня помните, я никогда...
Койцу и я остались вдвоем, стены исчезли, воздух темнел.
– Это конец! Прикоснитесь к спирали! – кричал он. Я споткнулся в падении, потянулся к сверкающему концу спирали, растопырив пальцы.
Коснувшись его, я ничего не почувствовал, но зеленое сияние сразу же окутало меня, и сквозь него было очень плохо видно. Профессор стоял за пультом, что‑то переключал, наконец потянулся к большому рубильнику. Дернул его вниз...
Глава 3
Все остановилось.
Профессор Койцу замер за пультом – его рука застыла на включенном рубильнике. Мой взгляд был устремлен прямо вперед, и я видел профессора только потому, что стоял к нему лицом. Застыли не только глаза – от ужаса у меня душа ушла в пятки, а мозг забился в стенки своего костяного вместилища, когда я понял, что перестал и дышать. Насколько я знаю, сердце тоже остановилось. Что‑то не так, я был в этом уверен. Ведь темпоральная спираль все еще туго свернута. Моя паника еще больше увеличилась, когда Койцу сделался прозрачным, а стены позади него – дымчатыми. Неужели настанет мой черед? Как знать...
Примитивная часть моего рассудка, унаследованная от обезьяны, бесновалась, завывала и вертелась волчком. И в то же время я чувствовал холодную отрешенность и любопытство. Ведь не каждому дается привилегия увидеть, как исчезает его мир, пока сам ты висишь в спиральном силовом поле, которое, возможно, забросит тебя в отдаленное прошлое. Я, правда, с удовольствием уступил бы эту привилегию любому добровольцу. Жаль, никто не вызывался. Вот я и торчал там, застывший, как статуя, с выпученными глазами, а лаборатория вокруг меня постепенно исчезала и оставила меня плавать в межзвездном пространстве. Видимо, даже астероид, на котором была построена База Специального Корпуса, больше не существовал в реальности этой новой вселенной. Что‑то стало подталкивать меня совершенно немыслимым образом и нести в направлении, о существовании которого я вовсе не подозревал раньше.
Темпоральная спираль стала раскручиваться. Возможно, правда, что она раскручивалась с самого начала, но изменение времени скрывало это. Стало казаться, что некоторые звезды стали двигаться все быстрее и быстрее, пока не превратились в небольшие размытые штрихи, – пугающее зрелище. Я попытался закрыть глаза, но шок все еще не прошел. Мимо проскочила звезда, да так близко, что я мог видеть ее диск, потом унеслась и оставила на моих сетчатках яркие, постепенно исчезающие полосы. Все вокруг ускорялось вместе с моим временем, и в конце концов космос слился в серое марево: даже звезды перемещения стали слишком быстрыми, чтобы я мог за ними уследить. Либо это марево обладало гипнотическими свойствами, либо на меня действовало движение во времени, но только мысли у меня совершенно перепутались, и я впал в полубессознательное состояние между сном и обмороком. Это длилось очень долго, а может, мгновение – точно не знаю. Это могла быть секунда, а могла быть и вечность. Быть может, оставался кусочек моего мозга, который осознавал страшно долгое течение всех этих лет. И если так, у меня нет никакого желания думать об этом. Мне всегда нравилось жить, и я, как крыса из нержавеющей стали в бетонных коридорах общества, всегда полагался только на свои силы в деле самосохранения. В мире есть значительно больше дорог к провалу, чем к успеху, к сумасшествию, чем к здоровью. И вся моя энергия всегда уходила на поиски верного пути. Поэтому‑то я и выжил и сохранил способность худо‑бедно соображать даже в этом безумном рейде по времени выжил и стал ждать, что будет дальше. Через неизмеримый промежуток времени что‑то случилось.
Я добрался до места. Конец путешествия был еще драматичнее начала, потому что все случилось моментально. |