После пробития дыры я установил конвейер, все остальное было делом техники. Я нанял роботов сдирать старые наклейки и лепить новые, которые я отпечатал. Мой ассортимент был наилучшим, а цены, естественно, очень низки. Я мог себе позволить продавать дешевле конкурентов и получать тем не менее значительную прибыль. Местные оптовики быстро поняли свою выгоду, и я имел заказы на месяц вперед. Это была отличная операция, и она могла бы длиться еще долго.

Я быстро подавил в себе этот поток мыслей. Одним из основных правил моего бизнеса было то, что если операция закончена, значит – ЗАКОНЧЕНА! Искушение потянуть еще хотя бы денек и получить еще по одному чеку могло стать губительным. Ах, как хорошо я это знал. Я знал также, что это наилучший способ познакомиться с полицией.

"Поворачиваться и убираться, а на следующий день снова за то же самое приниматься!" – это мой девиз и девиз отличный, а всякие мечтания не для меня.

Я выбросил из головы все мысли, когда достиг конца прохода. Снаружи сейчас тьма полицейских, и я должен действовать быстро и безошибочно. Быстрый взгляд налево и направо. Никого. Два шага вперед, нажимаю на кнопку лифта. Я установил в этом лифте приборчик, который показал, что им пользуются не чаще одного раза в месяц.

Он появился через три секунды, пустой. Я влетел в него, одновременно нажимая кнопку "крыша". Подъем, казалось, никогда не кончится, но это только казалось. Он длился ровно четырнадцать секунд. Началась наиболее опасная часть дела. Мой 75‑й калибр был у меня в руке, он позаботится об одном полицейском, но не более.

Дверь открылась, и я вздохнул с облегчением. Никого. Их, очевидно, согнали только ко входам, и не осталось никого, чтобы послать на крышу.

На открытом воздухе стали слышны звуки сирен – чудесные звуки. такой шум могла создать только по крайней мере половина всех полицейских сил страны. Я, как истинный артист, преисполнился гордостью.

Доска лежала позади подъемника, где я ее и оставлял. Немного выцвела, но все еще довольно крепкая. Несколько секунд, чтобы установить ее на парапет и передвинуть к следующему зданию.

Да, это самый опасный участок цепи, скорость тут не нужна. Осторожно ступаю на край доски, кейс прижимаю к груди, стараясь удержать центр тяжести над доской. Один шаг вперед. До земли лететь тысячу футов. Если смотреть вниз, можно упасть.

Все, теперь надо нажать. Хорошо, если они снизу не заметили эту доску на парапете. Десять быстрых шагов и передо мной дверь на лестницу. Она открылась легко, конечно, не случайно, так как я тщательно смазал петли. Войдя внутрь, я закрыл засов и сделал глубокий вдох. Это было еще не все, но худшая часть, где я подвергался максимальному риску, была позади. Еще две минуты, и они никогда не найдут Джеймса Боливара ди Гриза по кличке "Скользкий Джим".

Лестницей на крышу, грязной и плохо освещенной, никто не пользовался. Неделю назад я тщательно проверил ее. Багов – аппаратов для подслушивания и тайного наблюдения – на ней не было. Пыль лежала нетронутой, за исключением моих собственных отпечатков. Была надежда, что багов нет и сейчас. Оправданный риск в таком деле всегда имеет место.

Прощай, Джеймс ди Гриз, вес девяносто восемь килограммов, возраст около сорока пяти, округлый животик, типичный бизнесмен, чей портрет вместе с отпечатками пальцев известен полицейским тысяч планет. В первую очередь, долой отпечатки. Когда надеваешь их, они словно вторая кожа. Несколько капель растворителя – и они слезают, словно пара прозрачных перчаток.

Теперь очередь одежды, а затем и целого пояса, тщательно укрепленного вокруг поясницы и содержащего двадцать килограммов свинца, смешанного с термитом. Пригоршня отбеливателя из бутылки – и мои волосы снова приобрели естественный коричневый оттенок. Вставлены подушечки за щеки и расширители в ноздри. Затем контактные линзы голубого цвета.