Это было недалеко от истины, я стал новым человеком, на двадцать килограммов легче, на десять лет моложе и с совершенно другой внешностью.

В большом кейсе лежал полный комплект одежды и темные очки, которые можно было использовать вместо контактных линз. Все деньги были аккуратно уложены в коробку.

Когда я выпрямился, то и вправду почувствовал, словно сбросил десять лет. Все дело в весе. Я не замечал пояса, пока его не снял, а сейчас чуть ли не подпрыгивал на каждом шагу.

Термит должен уничтожить все улики. Я сложил все в кучу и запалил.

Бутылки, одежда, сумки, ботинки и все остальное вспыхнуло и сгорело в ослепительном пламени термита. Полиция может отыскать щепотку цемента, да микроанализ даст пару молекул, но это все, что они могут найти здесь. Пламя горящего термита еще отбрасывало на меня отблески, когда я спустился на три пролета к сто двадцатому этажу.

Удача пока не покидала меня. Когда я открыл дверь, на этом этаже никого не было. Минутой позже скоростной лифт, подобрав по пути еще несколько других бизнесменов, доставил меня в вестибюль.

На улицу вела единственная дверь, над которой была установлена портативная телекамера. Не было заметно никаких попыток остановить входящих и выходящих из здания людей, большинство из них даже не замечали телекамеры и крупы копов около нее. Я направился туда.

На мгновение я оказался в поле зрения этого холодного стеклянного глаза. Ничего не случилось – значит, я был чист. Эта камера должна была иметь связь с главным полицейским компьютером. Если бы мое описание хотя бы в основных чертах сошлось, было бы мгновенно дано указание этим роботам, и я не успел бы и шагу ступить. Мы не можем состязаться в скорости с комбинацией "компьютер‑робот", так как ее реакция измеряется микросекундами, но мы можем перехитрить ее, что я снова и проделал.

Я взял такси через десять кварталов отсюда. Отъехав на значительное расстояние, я взял второе, но только в третьем я почувствовал себя в безопасности и направился к космопорту. Звуки сирен позади меня становились все слабее и слабее, и только один случайный полицейский кар промчался мне навстречу.

Они устроили такую страшную суету вокруг такого пустякового воровства, но так всегда бывает на этих сверхцивилизованных мирах. Преступление сейчас такая редкость, что полицейские действительно лезут из кожи вон, как только что‑нибудь нащупывают. Я не мог порицать их за откровенное служебное рвение. И я искренне считал, что они должны быть мне благодарны за то небольшое удовольствие, которым я нарушил однообразную тупость их жизни.

Глава 2

Поездка в космопорт, расположенный, конечно, далеко от города, проходила спокойно. Я мог наконец предаться спокойному течению своих мыслей. Было время даже немного пофилософствовать. Наконец‑то я мог снова насладиться хорошей сигарой. В своей предыдущей жизни я курил только сигареты и никогда не нарушал этого правила, даже находясь в одиночестве. Сигары были отличные, хотя и пролежали полгода в специальной коробке в сумке с одеждой. Я глубоко затянулся, посматривая на мелькавшие мимо пейзажи. Хорошо быть свободным от работы, но так же хорошо быть и при деле.

Я пожалуй, затруднился бы ответить, какой из периодов устраивает меня больше и больше доставляет мне удовольствия – у каждого были свои прелести и преимущества.

Моя жизнь настолько отличается от жизни большинства людей нашего общества, что боюсь, даже не смогу им этого объяснить. Они существуют в богатом, очень богатом союзе миров, где практически уже забыто, что означает слово "преступление".

Однако, несмотря на века генетического контроля, есть еще небольшая группа недовольных и еще меньшее число тех, кто вообще не принимает существующий социальный порядок.