Вот это уже был настоящий деловой разговор, и ради его удачного окончания китаец принял не свойственный ему серьезный вид и заговорил:

– Знацит, так. Я у вас на лодке пока побуду, а вы послите целовека в консульство, и пусть он скажет, что Ван И-цзинь захвацен террористами, которые требуют за его освобоздение…

– Сколько же? – был нетерпелив Флажолет.

– Требуют за его освобоздение три тысяци долларов.

– Так мало? – разочарованно и уныло спросил Флэг.

– Конечно, не много! – развел руками и вздохнул китаец. – Вот если бы вы третьего секретаря украли, то мозно было бы и пять тысяц попросить. За меня больсе не дадут…

– Да, недорого же ты стоишь, пятый секретарь, – угрюмо заметил Флажолет, потирая щеку. – Ну а как мы с тобой эти три тысячи делить будем?

И на этот вопрос у китайца был готов ответ:

– А так: две тысяци – мне, а одна – вам. Ведь вы дазе не украли меня я сам к вам присол…

Все смотрели на Флажолета и замечали, как менялось выражение его лица: вначале быстро-быстро задергалось веко, потом задрожал подбородок, сурово сдвинулись брови, и Флажолет, сатанея от собственной ярости, замешанной на чувстве глубокого разочарования, обиды на судьбу, заорал:

– Во-о-ол! Во-о-ол! А ну, вези это тухлое китайское яйцо на берег! Я сам вышвырну этого пожирателя лягушек на набережную! Он, видишь ли, мне тысячу баксов даст! Скажите, добренький какой дядя нашелся! Да я на одни шмотки триста баксов потратил, чтобы меня в их консульстве приняли!

Было похоже, что китаец, решивший заработать на русских террористах, обиделся:

– Вы не смеете оскорблять лисо, принадлезасее к дипломатицескому корпусу великой дерзавы! Ну, хотите, поделим эти доллары пополам, цесно и справедливо?

Но Флажолета уже ничто не могло утешить. Он, предполагавший добыть на китайском консуле пятьдесят, а то и больше тысяч долларов, и слышать не хотел о жалких полутора тысячах.

– К берегу! К берегу! – продолжал кричать он, давая себе волю, желая показать надувшему его китайцу, кто командир на подводной лодке. А Володя вел «Стального кита» с легким сердцем. Он сдерживал хохот лишь с большим трудом – до того был рад, что Флажолет опять наказан, а, значит, Иринка… – Но Володя старался не думать о девочке, до того неприступно-обольстительной показалась она ему сегодня.

Когда «Стальной кит» подошел вплотную к тому самому спуску на набережной, Флажолет сам отвинтил люк и яростно выкрикнул, открывая китайцу путь на волю:

– А ну, вали отсюда, верный сын китайского народа!

И Флажолет даже дал пинка пятому секретарю консульства Китайской Народной Республики в Петербурге. Китаец попытался было защитить свое достоинство, пообещав Флэгу найти управу «на всю их сайку», но вслед ему понеслись такие ругательства, что секретарь, попытавшийся заработать на русских террористах, решил, что для его чести будет куда выгоднее поскорее убраться. И вот урчание двигателя секретарского «форда» возвестило о том, что китаец полностью расстался с идеей стать богаче на две тысячи долларов.

ГЛАВА 21

КОНЕЦ «СТАЛЬНОГО КИТА»

Минут пять в трюме субмарины, покачивавшейся в метре от набережной, царило тяжкое молчание. Флажолет сидел на койке, машинально лохматя свои набриолиненные волосы, которые торчали в разные стороны, подобно змеям на голове Горгоны. Галстук, душивший его, был сорван и валялся под ногами, а сам Флэг сидел на койке в позе школьника, страшно боящегося строгой учительницы: спина прямая, как доска, а руки на коленях.