– На чем вы летаете?

– В основном на «мигах», но есть крыло, целиком вооруженное «ястребами».

– Ясно. Вывод тут один: если вы примете наше предложение, вам придется не сладко. Впрочем, пугать вас не буду. Вы человек упрямый и, судя по отчетам, всегда добиваетесь поставленных целей.

«Что они ходят вокруг да около. Нет чтобы сразу сказать, что замыслили, – думал Сергей, оценивающе поглядывая на своих собеседников. – Генерал Серебряков… Ни разу не слышал о нем. Вероятно, ставленник последнего президента. Надо будет навести справки насчет его личности. Вдруг да всплывет что-нибудь интересное».

Пока Тюленев разливал по бокалам искрящееся вино, Серебряков подошел к экрану, на поверхность которого была спроецирована карта военных действий. Кашлянув в кулак, генерал привлек к себе внимание летчиков:

– Начну, как у нас принято, с самого начала. Так сказать, с основ. Надеюсь, вы помните, что Советский Союз вел программу освоения арктического шельфа с самого начала XXI века. Мы были первыми, опередили всех и заявили права на хребет Ломоносова, а также на часть территорий, прилегающих к заполярному округу. Выработка нефти на шельфе началась пятнадцать лет назад. Это была тяжелая работа, растянувшаяся на несколько лет. На создание новых кораблей, нефтяных платформ и систем жизнеобеспечения ушли миллионы рублей, зато в итоге мы получили мощную сеть добывающих станций, охватившую значительную часть Северной России.

На белом экране появилось новое изображение – политическая карта Арктики. Указав на нее указкой, Серебряков добавил:

– Флагами я пометил места арктической выработки нефти. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Арктический шельф – это Персидский залив XXI века. Причем Залив, не подчиняющийся арабам. Природная сокровищница, разделенная между ведущими политическими силами и находящаяся за пределами пояса исламской нестабильности.

Один из гражданских затушил в пепельнице сигарету и с издевкой произнес:

– Арабы стали жертвами собственной жадности. Залив жаль. Я видел пожары нефтяных скважин во время Двадцатидневной войны. В те дни иранские нефтяные промыслы представляли собой вход в преисподнюю. Горела пустыня, горело побережье. Само море превратилось в океан пламени! Неужели вы хотите превратить Арктику в такое же инферно?!

– Мы? – удивленно воскликнул Серебряков. – Отнюдь, продажа нефти приносит в бюджет страны огромные деньги. Мы до сих пор строим нашу экономику на нефтяной основе и в ближайшие десять лет ситуация вряд ли изменится. СССР приложит максимум усилий к тому, чтобы защитить свои и дружественные выработки от враждебных ударов.

«Так, так, – подумал полковник. – Похоже, проблемы не столько у России, сколько у ее корпоративных союзников. Интересно, кому перешел дорогу Советнефтеком?»

Указка Серебрякова уткнулась в маленькую темную точку, уютно расположившуюся к северо-западу от Гренландии.

– Ваша возможная цель, господин полковник. Здесь находится нефтяная скважина корпорации «Арктик ойл индастриз». «Арктик ойл» пока еще независимая фирма, но в ближайшем будущем мы намерены приобрести полный пакет ее акций и выкупить у прежних владельцев все промышленное оборудование.

– То есть вы хотите поставить выработку нефти в данном регионе под свой контроль? – спросила у генерала Джейн.

– Мадемуазель права. Мы действительно хотим получить в свое распоряжение лакомый кусок арктической территории. Наши исследователи оценивают запасы нефти в районе выработки в пять миллиардов тонн. Таковы результаты глубинного сейсмического зондирования. Корректироваться они будут лишь в сторону увеличения.

Человек в гражданском костюме удивленно присвистнул.