— Дживан, скажи, где ты.

— В магазине.

Без пяти двенадцать. В последнюю тележку легли всякие излишества: овощи, фрукты, пакеты с апельсинами и лимонами, чай, кофе, крекеры, соль.

— Слушай, Лаура, я не хочу ссориться. Грипп очень опасный. И очень быстрый.

— Кто быстрый?

— Грипп. Хуа сказал, что он очень быстро распространяется. Тебе лучше уехать из города.

В последний момент Дживан взял еще и букет нарциссов.

— Что?..

— В самолет ты сядешь еще здоровой, — проговорил он, — а через день умрешь. Я останусь с братом. Немедленно собери вещи и поезжай к матери, пока большинство людей не в курсе и дороги без пробок.

— Дживан, я волнуюсь, у тебя паранойя. Прости, что оставила тебя в театре, действительно разболелась голова, и я…

— Пожалуйста, включи новости. Или почитай их где-нибудь в Сети.

— Прошу, ответь, где ты, и я…

— Лаура, пожалуйста, сделай, как я говорю, — сказал он и бросил трубку, потому что уже в последний раз вернулся на кассу и время на разговоры с Лаурой подошло к концу.

Дживан отчаянно пытался не думать о Хуа.

— Мы закрываемся, — произнесла девушка за кассой.

— Последний заход, — отозвался Дживан. — Вы, наверное, считаете меня психом.

— Видела и похуже.

А она ведь напугана — после случайно услышанных фраз Дживана и тревожных новостей по телевизору.

— Ну, я просто хочу подготовиться.

— К чему?

— Кто знает…

— Это? — Девушка кивнула на экран. — Будет как с атипичной пневмонией. Раздули такую шумиху, а все мгновенно кончилось.

Говорила она, впрочем, не так уж уверенно.

— Ничего подобного. Уезжайте из города.

Дживан всего лишь хотел быть честным и как-то помочь, но сразу понял, что зря. Испуганная девушка просто решила, что он сумасшедший. Скользнув по нему безучастным взглядом, она «пробила» оставшиеся товары, и Дживан вновь оказался на улице под падающим снегом. Парень с козлиной бородкой, что работал в киоске, щелкнул замком.

Снаружи ждали семь огромных забитых тележек, которые необходимо доставить в квартиру брата. Дживан чувствовал себя глупым и немного безумным.

Ушел добрый час, чтобы откатить тележки по одной в холл здания, а потом в грузовой лифт, за внеурочное использование которого пришлось подкупить консьержа. И затем, по очереди, доставить их на двадцать второй этаж.

— Я выживальщик, — пояснил Дживан.

— У нас здесь такое редкость, — отозвался консьерж.

— Поэтому тут для этого и самое место, — ляпнул Дживан.

— Для чего самое место?

— Для выживализма.

— Вот как…

Потратив еще шестьдесят долларов, Дживан наконец остался один. Тележки выстроились вдоль коридора. Может, стоило позвонить брату еще из магазина?.. Час ночи — все квартиры заперты, кругом царит тишина.

— Дживан? — удивился Фрэнк, открыв дверь. — Какая приятная неожиданность.

— Ну, я… — Дживан не знал, как объясниться, поэтому шагнул в сторону и слабо махнул рукой на тележки.

Фрэнк проехал вперед в инвалидном кресле и выглянул из квартиры.

— Смотрю, ты прошелся по магазинам, — сказал он.

К тому времени театр Элгин уже был почти пуст — там находились лишь охранник, который сидел в фойе первого этажа и играл в тетрис на телефоне, и продюсер, наконец решившийся позвонить из кабинета наверху.