На улице занимался рассвет, тротуары почти опустели. Смит помчался назад, ко входу в «Оскал Уайльда», но не обнаружил Долорес и там. Зато на ее месте терпеливо ждал Старик, седовласый, седобородый, все в той же белой тоге. У его ног стояли два маленьких чемодана.

— Как ты меня нашел? — пропыхтел Смит.

— Ты же сам назначил место встречи, забыл? Я заказал номер в гостинице — тут неподалеку, за углом. Называется «Башня слоновой кости». Не самая уютная, но ведь мы на Землю не отдыхать явились.

— Это уж точно, — злобно буркнул мистер Смит и осторожно спросил: — Ты не наводил обо мне справки в «Оскале»?

— Нет. Решил, что разумнее этого не делать.

— Временами ты меня просто поражаешь.

— Тут поражаться нечему. Ведь я достаточно хорошо тебя знаю.

— А зачем тебе два чемодана?

— Один мне, другой тебе. Ведь свой багаж ты, похоже, потерял.

— И не только багаж, — всхлипнул Смит. — Пропали все мои деньги! Их украли! Гнусно украли!

Старик тяжко вздохнул, порылся в кармане, извлек пачку иен.

— Ну уж нет, хватит! — плаксиво взмолился Смит. — Японец из меня получается препаршивый.

Терпение Старика было на исходе. Он насупился, сосредоточился вновь и выгреб из кармана ком бумажек другого цвета.

— Эти лучше?

— Швейцарские франки, — констатировал Смит. — Ты настоящий друг. Простишь ли ты меня? — И опять хлюпнул носом.

— Не знаю, но попытаюсь. Однако тащить твой чемодан я в любом случае не намерен. Бери его и следуй за мной.

«Башня слоновой кости» не относилась к разряду гостиниц, где в одном номере селят только близких родственников. Поэтому Старик и мистер Смит беспрепятственно обосновались вдвоем в жуткой конуре, тусклое освещение которой с лихвой компенсировалось нервным сиянием заоконного неона. Прямо за стеклом красовалась пожарная лестница, ее тень пролегала на волглых обоях интересным геометрическим узором. Болезненный свет пробуждающегося дня лишь усиливал общее впечатление бесприютности.

— Возьми себя в руки, успокойся, — увещевал Старик мистера Смита, который попеременно то всхлипывал от обиды, совсем по-детски, то вдруг вскипал праведным гневом. — Ничего не поделаешь. Мы с тобой не ведаем сна, а людям необходимо отдыхать после трудов дневных, для чего и создана ночь. Нам с тобой ежесуточный переход от света к тьме и обратно представляется тяжким испытанием, но нужно смириться. Таков был мой проект, и его изменение повлекло бы за собой нарушение всего экологического баланса. Терпение, друг мой.

— О Господи, — заворчал мистер Смит, — ты разговариваешь совсем как эти твои епископы — сплошь общие места да банальности. Неужто ты думаешь, что купальщики из «Оскала Уайльда» почитают заведенный тобою распорядок? Эти педерасты с наступлением дня укладываются в постель, отключают телефон, глаза прикрывают повязкой, уши затыкают заглушками и мирно дрыхнут под журчание электронного водопада. Сейчас не средние века, когда единственной альтернативой ночной тьме были свечи, а дневному свету — шторы. Человек теперь может предаваться пороку в любое время суток, лишь бы настроение было подходящим. Чтобы работал электроприбор, люди втыкают его в розетку. Точно так же тыкаются они друг в друга частями своих тел, чтобы урвать кусочек блаженства, а потом отлеживаться кверху пузом, сыто похрюкивая и попукивая, перекидываясь бессмысленными словами, отхлебывая из бокала пузырящийся эликсир и затягиваясь ментоловой сигаретой с пониженным содержанием никотина.