Краткая история кланов…, с. 3–4

Алина.

… Пахло псиной. Через головную боль пробился этот тошнотворный и опасный запах, и Алина проснулась.

Потолок оказался низкий и темный, посередке тусклая лампочка, забранная решеткой, стены — в потеках по стареньким обоям в цветочек. Обои по углам от сырости начали отслаиваться уже, крошечное окошечко под потолком глухо замазано известкой. Наверно. Ныл затылок.

Какое-то время Алина только разглядывала этот потолок, и эти стены, и это окошко, и ничегошеньки себе не думала. Потом захотела пить, и простенькое это желание что-то там переключило в мозгах. Тут же припомнились последние события — ночь, утренний зуд, встреча с родителями, подозрительные мужики… В затылке — раскаленный свинец. Ззззаразы!

Чего им от меня…?!

Медленно, осторожно села. Собаки… Бедная головушка.

Затем выяснилось — заперта. Крепкая такая дверь, солидная, металлическая. В нее Алина подолбилась, чувствуя себя то ли идиоткой, чего-то не понимающей, то ли… черт его знает. Обернуться неудалось. Очевидно, из-за тоненького браслетика на левом запястье. Разомкнуть его никак не получалось, стащить тоже, только расцарапала ладонь. Минут через пятнадцать уверилась, что расцарапала совершенно зря, всё равно не снимется. Зато хоть нашлось занятие.

Когда "забавы" вроде долбания двери и расцарапывания рук исчерпали себя, заняться оказалось нечем. Пришлось ждать. А ждать Алина не любила. К тому же на самом деле очень испугалась. Аж до того, что про себя автоматически принялась отсчитывать до десяти и обратно, как всегда делала перед экзаменом, а позже — перед какими-нибудь важными и ответственными мероприятиями, чтобы успокоиться.

Два мужика были… Один лет сорока, зашарпанной "бэушной" внешности, второй поприличней, такой… интеллигент. Но тоже "бэушный". Но по голове долбанул, кажется, интеллигент. Вот. Нельзя им доверять, интеллигентам. Колька вон, простой как лапоть, он… А Андрей, правда. вот… Девять-восемь-семь…

Скрипнуло.

Дверь распахнулась.

Пахнуло псиной с новой силой.

Два волка.

Один большой такой, белый почти или стальной, наверно, седой. И громадный — Алина волков в жизни живых не видела, но этот… Алинка ему на один зуб. А второй не такой страшный и помельче, серый. И на левую лапу прихрамывает. Глядят так оба — брррр! Алина подскочила, попятилась, и пятилась, пока не уткнулась лопатками в стену.

Они, впрочем, не рычали и не нападали, а только поглядели на Алинку с минуту, тот, который хромой, принюхался, высоко задрав нос, и ушли. А дверь за ними закрылась. Из-за двери еще буркнули: "Говорит, это не она…", — и смолкло.

Девушка отлипла от стены, взмокшие ладошки обтерла о джинсы. Обнаружила, что бормочет, как заведенная: "Десять-девять-восемь…" А вроде как не страшно.

Угрызаться страхом опять же долго не пришлось — дверь мотыльнуло снова.

Ох, какой мужчина стоял на пороге! Пантерье в Алине мигом вызверилось, вскинулось, поднялось так, что не будь браслета… Опало и заскулило.

На пороге стоял пепельный, тяжелый, пахнущий вожаком самец, перед которым нужно или прижаться к земле, униженно поскуливая, или бежать. Пантера действительно скулила и просилась залезть под кровать. Алина застыла. Кровь бросилась к щекам.

Серьезный, озабоченный, мужчина на пороге не задержался, а прошёл дальше, и Алинка бы попятилась, да некуда.

И случился разговор. Алина прижимала ладони к разгоряченным щекам, а мужчина, который представился Алексеем, задавал терпеливые и доброжелательные вопросы.

— Алина, вы Пантера?

— Ага.

— Инициированная?

Инициированная — это, значит, когда поцарапал. Антон поцарапал.