Размыв, как водой на страницу чернильного текста. В этом размыве проскальзывают гибкие тени, ярится огонь и вертятся в снопах внезапного света белые хлопья. После размыва появляется мужчина…

… У Андрея интересные глаза. И сам он интересный. И жизнь у него тоже интересная. Европу всю объездил, всякими интересными вещами занимался. И, наверно, будет еще заниматься. Черт, что ж такое? Ну, положим, про Кланы Андрей рассказывал. Немножко и больше из разряда легенд. Он, кажется, про них сам не очень знает. Говорит — замкнутые структуры. Предпочитают и общаться, и вступать в браки только внутри сообществ и посторонних к себе не допускают. Очень редко у оборотня случается друг или подруга из магов. И еще реже — из простецов. И совсем уж фантастическое событие — чтобы зооморф взял в жены простячку. Простячка — это женщина без магических способностей. Такие случаи попадают в легенды. Андрей одну даже сухо пересказал. Вроде как был такой парнишка… Как же его? Не важно. Полюбил девушку — мало того, что простячку, так еще и из крестьянок. История закончилась плохо — девушка состарилась и умерла, а парнишка… не парнишка конечно уже, а взрослый сохатый… тосковал еще лет сорок, потому что живут они гораздо дольше обычных людей. Однолюб оказался. Так-то. Нет в жизни счастья. Но Андрей-то не оборотень. А Алина Сергеевна Ковалева — пантера. Лет через тридцать, отягченная научными степенями и заслугами (если доживет), Алина Сергеевна будет преподавать студентам палеолит Западной Сибири, но каждую весну станет просить отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам. Скажем, на март-месяц. А студенты за спиной будут перешептываться, что, дескать, а препод-то у нас какая-то странная. Глазки у нее… такие… И мимо мыши пройти спокойно не может. Ловит и утаскивает в кабинет. Тьфу! Ну и придумается же, когда сон не идет! Сначала эти степени нужно еще получить. А как тут получишь, если… обвинение это смешное и страшное. Хартия какая-то…Странный и страшный Алексей. Домой как хочется… Или… к Андрею… очень хочется. Или хотя бы домой…

А мы и пойдем домой. Эй, хочешь выбраться отсюда? — это Антон сначала прокричал девчонке, в бессоннице ерзающей по койке, а потом сообразил, что она не услышит.

Но она услышала.

… Да. Очень хочу… хочу выбраться отсюда. Здесь страшно. Та женщина, Вера, которая книжку принесла, она сказала, что, в крайнем случае, можно будет ограничить в дееспособности и списать все на состояние аффекта. Почему-то идею с ограничением себя, любимой, в дееспособности, восприняла без должного энтузиазма…

Окно. Попробуй до него добраться. На нем должен стоять или барьер, или обычная решетка. Что там?

… Не вижу. Там высоко. Сейчас встану на койку. Нет. Все равно не вижу. Замазано же…

Скверно.

… Слушай, а ты вообще кто?

Никто. Глюк. А ты пока думай, как отсюда вылезть. Тебе, главное, выбраться из камеры, а там я тебя подхвачу.

… Ну не знаю… Стоит ли рассчитывать на помощь глюка…

Во всяком случае, у девчонки прорезался юмор. Значит, с мозгами у нее порядок. Тем хуже для нее… Тем хуже для всех.

Попробуй добраться до окна.

… Не могу. Я ж говорю — высоко.

… Хорошо. Швырни в него что-нибудь.

… Зачем? Я, кажется, сплю….

…Тем более! Швырни в окно книжку! Швырни! Черт, давай уже!

… Длинный тонкий скрип. Режет слух, выталкивает из комнатки с маленьким оконцем под потолком внезапно и резко.