Но на прыжки теперь точно наберется.
…Ночь. Серые тени. Серые — фиолетовые и серые — синие, как на подоконнике. Но сейчас нет подоконника, а только снег под лапами. Зачем мы здесь? И зачем — петли следов?… Гуляй… пока можно… Рядом приплясывает черное пятно. Пятно большое, усатое и хвостатое. У нас есть часа четыре для охоты, а потом будет утро… А потом… Я понимаю… Да… Я согласна… Тогда беги… И под лапами — разлеты льдинок. И сладкий, теплый след зайца. Какого лешего заяц среди ночи? Но запах у него молочный, зовущий… И бежать, бежать…
— Андрей, я домой. Буду к вечеру. Если что-то нужно — звони.
— А? Да, понятно… скажи время…
— Половина одиннадцатого. Завтрак на столе.
— Нормально. Спасибо.
— Я пошёл.
…Слишком быстро. Дымящийся горячей кровью заяц в ночи — и его слабеющие трепыхания, его уютный мех, его тоненькие косточки… Луны не было, ее затянуло седыми потрохами облаков. Колется снежок, подушечки лап отмерзают. Сейчас хорошо бы в тепло, под бок к уютной печке, и чтобы кто-нибудь почесал между лопатками. Но рядом — он. Смотрит. Мы понимаем друг друга. Я помню. Я знаю. Я не хочу… Но не нужно снова. Не нужно-не нужно-не нужно!… Снова тени. Луны нет…
Из сна вышвырнуло пинком. Показалось, надвинулись со всех сторон черные хвостатые твари с алыми глазами…
Оказалось, телефон.
— Андрей?
— Да… — со сна не сразу сообразил, что это опальный координатор.
— Ты спал, что ли? — подозрительно прислушивается. — Ладно, не важно. Забыл предупредить — будь осторожен. Сейчас на улицах куча волков. Не напорись.
— А, хорошо. Это всё?
— И обязательно носи защитку.
— Да. Слушайте… — мысли оплывали свечным воском, — а можно в обряде исцеления обойтись без человеческой жертвы?
— Нет.
— То есть, если я остановлю обряд, то мальчик погибнет?
— Не сразу. Где-то до середины лета еще протянет. Там можно будет устроить второй обряд, уже без твоей Алины.
Целых полминуты осмысления.
— Тогда какая вам разница, если человек погибнет всё равно? Зачем вы взялись мне помогать?
— Не ломай над этим голову. Есть причины. Так что просто радуйся.
В трубке щелкнуло и замолчало.
Со стоном сел.
На часах — половина восьмого. Само то. Перекусить и идти. Пора уже, пора… У нас есть… да, точно. Сил у нас есть приблизительно четыре прыжка. А, возможно, даже на пять. На очереди — оружейная лавка пана Выховского.
***
— Алексей? Алло? Алексей, это Игорь Семенович Илейвссон… Иванов… узнали?
В трубке задумчиво-изумленный вздох:
— О… Отче, вы?
— Всё издеваетесь?
— А чего мне не издеваться? Катавасия-то продолжается. Про вас не слышно, а мы всё собачимся…
— Надоело?
— Теперь издеваетесь вы.
— Не без этого. Но давайте по существу. Сегодня в половине второго ночи. Святилище Саат. Будет очень интересно.
— Интерес какого рода?
— Пораскиньте мозгами…. Но советую полюбопытствовать лично.
— Интригуете, отче…
— Работа такая.
И отбой.
***
Пан Выховский лысоват и сутуловат, всегда небрит ровно настолько, чтобы намекнуть — бриться-то он бреется. Только редко. Старый коричневый костюм сидит на нем из ряда вон плохо, только подчеркивает сутулость и худобу. Лавка же Выховского напоминает берлогу или пещеру первобытного человека. |