Он, не стесняясь, активирует аналог сканера и по-хозяйски исследует меня, как так и надо.

— Тебе в лоб дать? - предлагаю хотя бы для того, чтоб не чувствовать себя дураком. — Приличия с тобой не ночевали?

Именно что честно удивляется и думает вслух.

Глава 12

— У тебя есть ровно три секунды, чтобы объяснить, что ты за моим столом делаешь. — Парадокс, но появление "соотечественника" возвращает мне аппетит и переключает мозги с самокопания на более насущное. — Я у тебя в долг не брал и тебе ничего не должен. Как и кому-либо ещё.

Это не совсем правда, но не думаю, что Хамасаки и мои латиноамериканки имеют какое-то отношение к тому, что подразумевает этот собеседник.

Спросить бы, как его зовут — да уже не в масть получится.

— Я Фомичёв, Сергей. — Он говорит это сам (ни малейшей ассоциации). Его взгляд и поза преисполнены сдержанного достоинства. — Из второго разделительного сегмента. Здесь в рамках оговоренного обмена и по культурной квоте. Из тех самых Фомичёвых, — добавляет тип с многозначительным намёком на некие грандиозные обстоятельства.

Знать бы ещё, что там за ботва.

Старательно задумываюсь, напрягая память предшественника — по нулям. Но зато всплывает, что лет с четырёх ни о каком разделительном сегменте и даже об элементах родной культуры вокруг семьи Седьковых речь не шла: перед попаданием сюда они сменили пару промежуточных точек никак не в русском секторе.

Это точно.

— А я Седьков. Не могу ничем похвастаться, как тот пацан из мультика: я сам по себе мальчик, свой собственный. Если ты думаешь, что твой эффектный апломб должен кому-то о чём-то говорить — это ошибка.

— Можем поговорить и иначе, — вроде как обещает новый знакомый с угрозой в голосе.

— Без проблем, — пожимаю плечами. — Если у тебя лишние глаза или давно не было скобок на челюсти — оформлю прямо тут, не отходя от кассы.

Занятно: он слегка краснеет и чуть напрягается. Потом выдаёт:

— А ты не боишься, что перед подачей тут документов на вид на жительство откуда-нибудь с родины может прийти что-то нехорошее? Например, инфа про художества твоего отца?

Ух ты. Я так и говорю:

— Ух ты.

— Так что мой тебе совет, — собрано приходит к какому-то своему заключению Сергей Фомичёв. — Втяни язык поглубже и отвечай на вопросы тем, с кем лично тебе лучше на рожон не лезть.

— Сказать тебе что-нибудь в стиле Мартинес?

— Это как?

— Слушаюсь и повинуюсь, о, мой повелитель, — выливаю остатки супа в рот прямо из большой пиалы, поскольку что-то подсказывает, что лучше поторопиться.

Или доесть можно не успеть.

— Не ёрничай, — резко бросает "земляк". — Когда тебя, отброс, вместе с твоей невменяемой мамашей здесь будут рассматривать на очень интересный для вас предмет, вернее, тему — в миграционной службе могут очень удивиться!

— Чему же?

— Сам знаешь! Даже если это будет неправдой — проверять никто не станет. Иммигрант, натурал, без местных привязок — любое сомнение трактуется против, а не за. И поедешь к шахтёрам, добывать руду!

Он не отрывается взглядом от меня — у него работает сразу несколько расширений.

— Ты бы не мог поточнее сформулировать, что тебе надо? — в принципе, подраться я всегда успею.

А тут уже просто интрига выше головы — реально любопытно. К тому же, когда тебя пугают тем, о чём ты не имеешь понятия — получается смешно, а не страшно.