Парень вынырнул из прострации и посмотрел на неё. Затем решительно высвободил руку и обнял её за плечо.

— Я только тогда и узнала по-настоящему, какие у тебя проблемы в школе, — продолжила Тика. — Какое-то время металась, как муха в стакане, но затем ты очень быстро сам всё расставил на свои места.

— А ваш муж?

— Он явно знал о Сергее. Поначалу догадывался, потом однозначно выяснил. Но он не знал и не знает, что иммигрант Седьков — не просто муж алкоголички Натальи. ПРОСТИ!..

— Ничё страшного.

— ... А тот самый отпрыск семейства Фомичёвых, только по матери — потому жил на другой фамилии. Бывший ключевой собственник и идеолог самого большого генетического конгломерата разделительного сегмента. И нашего сектора.

— У вашего супруга такие плохие службы безопасности?

— Ты не до конца понимаешь, чем был ГЕНЕТИКС твоего отца.

— У меня есть уважительная причина — я только сейчас об этом услышал.

— Да. В общем, я именно поэтому в него и влюбилась поначалу. — Первое и последнее в жизни откровение на такую тему давалась неожиданно легко. — Когда всё только начиналось, я сочла его прожектёром.

— А он им не был?

— Скажем, у этого прожектёра оказались чертовски правильными руки. Он парадоксальным образом сочетал трудолюбие хань, аккуратность нихон и вашу нестандартную гениальность.

— Мне неясно, чего хочет этот Фомичёв, который на год младше. А вам?

— Видимо, что-то пронюхали о смене личности Сергея, когда он покидал тот сектор.

— Так у нас и документы не те?! Не родные?!

— Дошло? — Тика улыбнулась. — Да. Формально, Сергей Седьков не имел никакого отношения к ГЕНЕТИКСУ и тем более не вызывал ассоциаций с его владельцем.

— С целью безопасности?

— Да. Он всё надеялся, что смута в разделительном секторе уляжется рано или поздно и человечество снова будет единым. Он до последнего дня утверждал, что дел и места во вселенной хватит всем. Из-за идеализма, видимо, и ... — она не закончила.

Захотелось выть и скрести асфальт ногтями.

Тика утопила кнопку стабилизации гормонального фона в медрасширении.

Глава 14

— Кто бы мог подумать. — Виктор незаметно, как ему казалось, покосился на её.

Затем решительно переместил ладонь с плеча опекунши на талию.

— Знаете, что мне ваша дочь написала в такой ситуации? — припомнил он какую-то деталь якобы случайно.

— Я не все ваши опусы и переговоры читаю, — сердито проворчала женщина в ответ. — Если ты сейчас намекаешь на то, что в принципемогу.

— Миру за одну секунду устроила в чате форменную истерику, — Седьков-младший неподдельно развеселился. — "Только не вздумай делать то, что ты обычно делаешь в такой ситуации!".

— Что именно? — Тика чуть озадачилась, старательно отвлекаясь на мелочь, которую парень подбрасывал ей специально.

Старается подбодрить, размывая её фокус на своём отце?

— "Не смей сейчас опускать свою ладонь на мамину задницу! Как ты это делаешь с Эрнандес и Мартинес!".

— М-да уж. Это было бы крайне некстати. — Без тени улыбки прокомментировала японка.

— Эх-х. Да тьху на вас, как говорит Айя! Ну не занудствуйте, а?! Жизнь же прекрасна! Вон, и погода какая классная.

— Помимо нюансов из области нравственности и морали, есть ещё один очень важный правовой аспект, которого ты не учитываешь. — Она сейчас не шутила.

Информировала его без скидок на происхождение и заставляла воспринимать свои слова всерьёз.

— В каком это месте? — Рыжий ожидаемо забеспокоился.