Снисходительная вальяжность с него мигом куда-то слетела.

— Твоя ладонь на моей заднице — прямой и откровенный сексуальный подтекст, ты согласен?

— Э-э-э, м-м-м, ну да. Наверное. И чё? Именно что только подтекст же?

Хамасаки мысленно хихикнула, но по внешнему виду это не было заметно, особенно натуралу.

— Ты несовершеннолетний. Подобные художества — имею ввиду свой зад и твою потенциальную пятерню на ней — широкой общественности станут известны гораздо быстрее, чем ты думаешь. Отгадаешь сам официальную реакцию службы опеки? — в этом месте она позволила себе подпустить во взгляд толику снисходительности.

— Ухтыбл*! — Виктор сдёрнул ладонь с её плеча, как ошпаренный. — Имеете ввиду, возможны проблемы по закону?!

— Конечно, а ты как думал? Или у вас подобное было бы в порядке вещей?

— Да хер его знает, как оно у нас. Меня оттуда увезли ещё немычащим. Абсолютно никаких воспоминаний. — Он резко задумался и потопал вперёд, глядя под ноги.

— В этом случае решение о моей недобросовестности в качестве опекунши можно считать автоматическим. Особенно в свете того, что Хадзимэ Хамасаки будет всеми силами стараться вернуть контроль над HAM-QUAL-CON.

— А это что за зверь? — Рыжий уже не веселился.

— HAMASAKI QUALITY CONTROL LLC.

— А-а-а, та контора, которую вы переоформили на моего батю?

— Да. Но даже и это было бы ещё не всё, — шагая рядом с ним, Тика украдкой наблюдала за его мимикой и чувствовала, что оттаивает. — Любое дополнительное внимание к твоей персоне — нужный для нас факт, как считаешь? Особенно на этом этапе? Или...?

— Нафиг не нужно! Блин, слушайте, какая непростая оказывается штука жизнь! Ч-чёрт, кто бы мог подумать.

— "Богатые тоже плачут" — она в точности скопировала кое-чью интонацию. — Ну и давай разберём этот пример до конца, чтобы ты ориентировался полностью.

— Чё-то я уже не рад! Извините! Ваша задница больше не повторится, — он очаровательно покраснел. — Может, давайте не будем разбирать до конца?

— Нет уж, лови, раз сам начал. Как ты думаешь, если бы тот же Рашид знал о твоих потенциальных активах позавчера, насколько просто тебе жилось бы предыдущие три недели?

— Упс.

— Очкарик, хлипкий, не мог за себя постоять, — Тика безжалостно загибала пальцы. — Которого можно использовать лишь в качестве мешка для ударов перед школой ради развлечения — всё равно с него взять нечего.

— Я же исправил эту ситуацию? — угрюмо уронил сын Сергея.

— Да, и ты молодец. Но как думаешь, если бы у того очкарика в потенциале висела возможность наследования даже просто десятка объектов недвижимости? Пусть и в аренде — формально — но на многие десятки лет вперёд? И сами объекты были бы премиальны?

— Бл*. Витя Седьков от Лысого в таком случае своей мелочью на завтрак точно не отделался бы, — парень почему-то сказал о себе в третьем лице и как-то по-взрослому. — А если ещё и Фархата вспоминать, так и вовсе... Ух ты ёлки.

Даже его взгляд изменился — теперь он смотрел на свою опекуншу совсем другими глазами:

— Вы умная. Спасибо за науку.

— А кроме тех, — она выделила интонацией, — объектов есть ещё весьма интересное подразделение HAMASAKI, повторюсь. Теоретически, перевести его на тебя — вовсе не такая уж невыполнимая задача. Идём дальше?

— Бл*.

— Ага. Особенно если семья или клан подвизались на ниве юриспруденции, а ты — натурал без гражданства.

— Слушайте, имуществом несовершеннолетних же службы опеки управляют? — Сообразил сын Сергея без подсказки.