— И не должен был, — она пожала плечами. — Он оказался даже более работоспособным, чем мы. Никто не ожидал, но за какой-то десяток лет, наладив отношения со всеми разработчиками, он в разделительных сегментах создал свой задел — тот самый завод, о котором говорил твой земляк.

Виктор выглядел ошарашено:

— Так мы — большие люди?

— Были там, — подтвердила она. — Пока доктрина не изменилась. Тебе, видимо, он не рассказывал, чтобы душу не бередить.

— Что делал завод?

— Это просто слово. На самом деле — научно-исследовательский институт и производства при нём, два в одном. Соединяло обе научные школы. Когда ваш русский сектор принял решение обособиться, следом из коллективной работы вышли и южане.

— А вы?

— Мы объединили юрисдикцию с китайцами, в рамках федерации.

— А разделительный сектор — это...?

— Свободная экономическая зона, на бумаге. А по факту — пограничная территория, за которую правдами и неправдами дерутся остальные игроки, которые с ней граничат.

— Кто?

— Мы, федерация; ваши, русский сектор; южане, — она немного удивилась.

Виктор что, настолько ничем не интересовался? Даже новости годами не читал?

— Ничего в голове нет на эту тему, — он почесал лоб. — Ни единого байта информации.

— Сергей же вынужден был убегать оттуда: какие-то проблемы с администрацией русского сектора.

— Какие?

— Насколько знаю, они хотели отжать всё за просто так или около того. Вроде бы, у вас смена собственника ТАКОЙ компании — норма при смене кабмина.

— А другие что?

— Твой отец крайне по тем временам дальновидно разделил процессы. Часть оставил в юрисдикции федерации, часть — в вашей, а какой-то кусочек — вообще у южан. Он ещё говорил, подлинные союзы возможны только если есть общая великая цель.

— Хренасе. Оказывается, я тоже сын олигарха?

— Бывшего, — подтвердила Хамасаки. — Сюда вы сбежали в одних трусах. Извини.

— Вы помогали ему на первых порах?!

— Нет. Он был очень похож на тебя: голодал, но не брал ни цента.

— А на какие деньги он возил вас на острова? — парень шмыгнул носом. — Тика, я очень хорошо понимаю, сколько это стоит. Стоило.

— Не понимаешь. — Она неожиданно поймала себя на том, что внутри закипает дух противоречия. — На его юрлицах, которые даже сейчас не закончили ещё деребанить до конца наши и ваши в разделительных секторах, была собственность! Формально — чужая и в управлении, аренда на девяносто девять лет.

— А в реале?

— Открывалась и управлялась на его биометрию. Транспорт дотуда часто был мой личный — у нас есть свой парк и летательных аппаратов... А останавливались по прилёте на ваших объектах.

— Хренасе.

— Я и хотела, обсудив это всё с тобой, начать деликатно зондировать: что-то из этого может отойти к тебе? На правах наследника? Раз отец сам не успел.

Рыжий шёл вперёд, как зомби — автоматически переставляя ноги и расфокусировано глядя сквозь асфальт.

— Кстати, я переписала на него и кое-какую свою компанию, — она подсветила перед ними голограмму. — Без этой системы контроля качества все производственные мощности HAMASAKI INCORPORATED не имеют особого смысла. Тоже для информации.

— Херасе. Херасе. — Виктор шёл вперёд, как заведённый, и повторял под нос одно и тоже.

— А потом — эта авария. Твой отец гибнет, мать в коме.

— А вы?

— Для меня как будто воздух вокруг закончился. Без него этот мир просто стал чёрно-белым, — она постаралась незаметно вытереть уголок глаза.