— Он не покойник. Чертовски хорошая защита сработала. Очень качественный нейропродукт, хотя и не наш. Этот ваш Сергей Фомичёв даже успел растянуть "зонтик" на завуча за те доли секунды, которые происходила детонация боеприпаса в салоне. Я думаю, они даже оба выживут... Но вы продолжайте! Это я к слову.

Ух ты.

— Если коротко, повторюсь. Трофимов очень болезненно следил за своим местом в иерархии Федерации. Ключевой лейтмотив: он панически опасался любых недоброжелателей из влиятельных слоёв, даже потенциальных.

— А сейчас как было?

— Фомичёв — не наш. Не федеральный. Второй разделительный сегмент, это заграница — он гражданин другого государства, хотя мы с ним и на одном языке говорили... В моём с ним споре завуч встал на его сторону, не на мою. На моей памяти это первый раз в жизни — несмотря на то, что я теперь местами вроде как Хамасаки.

— У вас есть этому какое-то логическое объяснение? Предположение?

— Только личная фантазия на тему последствий.

— Почему последствий?

— А Трофимов именно последствий плохих отношений с родителями и семьями больше всего опасается.

— Благодарю за искренность и аккуратность. Пожалуйста, озвучьте свою фантазию? Это может быть важно.

— А можно я дорожку шагов своей фантазии сперва озвучу? Вводные, так сказать?

— Да.

— Человек живёт в чужой стране давно и панически боится, что на него там рассердится или обидится кто угодно. А в один прекрасный момент он на ровном месте начинает сражаться — иного слова для его поведения в суде не подберу — с самой Хамасаки. Без разбега, решительно преображаясь из суслика в волчару.

— М-да. Каким образом? Не то чтобы мне был нужен ответ, но вы озвучьте. Дополнительно уведомляю: я сейчас просматриваю материалы судебного заседания плюс доступные по вам видео в вашем учебном заведении.

— Он выступил против меня на стороне парня из второго разделительного сегмента. Попрал свои собственные правила, которые он неоднократно и настойчиво пытался до меня донести. Не находите, что это несколько непоследовательно с его стороны? А потом по нему попала ракета.

В принципе, я уже точно знаю от "сестры", что Тика не имеет никакого отношения к прилёту неизвестного снаряда в машину Фомичёва. Потому сгустить краски не боюсь.

— Это была не ракета... Дальше.

— Сергей Фомичёв был неправ за только сегодняшний день трижды, — продолжаю. — Итогом его неправоты и стало это разбирательство. А Сергей Трофимов вдруг начал на нём испражняться против ветра, пардон, нарочито демонстрируя, что он находится по другую сторону баррикад от Хамасаки.

— Я понял. Правильно ли будет сказать, что его сегодняшнее поведение и позиция в суде прямо противоречили его обычной линии?

— Да, именно это и пытаюсь донести. Причём они не только в суде противоречили — он ещё в школе начал.

***

Виктор, в принципе, всё говорил правильно. Кроме того, что веселил лично их своей непосредственностью, лишнего он не сказал и выглядел на пятёрку из пяти.

Откровенный, слегка взволнованный — но до чёртиков обаятельный, ироничный и быстро соображающий.

"Теперь можно" — лаконично скомандовала Айя во внутренний чат. — "Наши на территории, вернее, рядом. Снаружи стоят вроде пока, но нам маман пишет: "Вольно"".

"Кое-кого не касается! 😯" — тут же с перестраховкой выдала Эрнандес. — "Сюда не все...!".

На всякий случай, чтобы расчувствовавшийся в виртуальных объятиях дружественного легавого Рыжий не спорол глупости в порыве страсти и не додумался вещать на весь интерфейс (в своей неповторимой манере без гласных, с него станется).