Виктор не понял, пришлось объяснять второй раз для персонального слушателя.

— Для именно тебя, — она коснулась пальцем лба одноклассника. — Интерфейс — это двери. Я готова поспорить, что ты видишь и другие, так?

В Седькова, несмотря на позднее время, впились три пары внимательных глаз.

— Смутно, — пренебрежительно фыркнул Виктор, даже не думая отрицать, потом чуть задумался. — Знаешь, оно как без очков смотришь. Размыто и нечётко получается. А что? Не должен?

Латиноамериканки многозначительно переглянулись с японкой.

— А ты никогда часом не пробовал… — последняя не договорила, потому что не вышло.

Потому что Рыжий хмыкнул, пожал плечами и над столом без её малейшего усилия вспыхнул кубик первого из приложений в её списке виджетов.

— Это он включил? — сипло спросила зачем-то Мартинес, которая и так мониторила все процессы через интерфейс умного дома.

— Ты же сама видишь. Да. — Миру демонстративно подняла вверх руки и раскрыла свой профиль на всеобщее обозрение.

Хамасаки-младшая к активации не имела никакого отношения — стало видно даже единственному чистому натуралу из присутствующих.

— Давно так можешь? — все взгляды снова скрестились на Седькове.

— Это был первый раз. Ты сказала, что оно как свой концентратор включить — я и попробовал.

— А чего раньше молчал? — Эрнандес стала похожа на задумчивого тигра.

— Не пытался потому что! Ну, думал, неприлично! Это как по улице идёшь — а на окнах занавесок нет. Ты, вот лично ты, будешь в чужие окна заглядывать?! Тем более, руки туда совать? Просто потому, что можешь?! — Виктор изобразил спущенный шарик. — Я, кстати, думал, что все так могут. Ещё на дуэлях удивлялся — какие все благородные, есть табу, которые никто не нарушает.

— А ведь с такой логикой даже не поспоришь, — подвела итог младшая Хамасаки отстранённо. — Если тоже с позиции логики. Ты думаешь, что все думают так, только потому, что ты сам так думаешь.

По лицам одноклассниц было видно, что они полностью согласны, только не хотят этого говорить вслух.

— Ну и не спорь с моей логикой, — взгляд Рыжего заблестел и сфокусировался на обнажённых молочных железах двух одноклассниц, сидевших напротив. — Чё, выяснили, что хотели? Погнали по кроватям?

Пульс Седькова, если верить расширению, участился вместе с дыханием.

— Ещё есть здравый смысл, это отдельная, м-м-м, плоскость, — Миру устроилась поудобнее, потому что общаться предстояло долго. — Он не то чтобы лежит отдельно от логики, даже и от твоей; но я бы тебе всё же предложила иногда смотреть на вещи и с его позиций.

— Со стороны здравого смысла? — несмотря на связную речь, "брат" здесь и сейчас отсутствовал.

Его внимание было предсказуемо и полностью поглощено голой грудью Мартинес, с которой успешно боролись за пальму первенства буфера Эрнандес.

* * *

— Тс-с-с, вон, ждут. — Мартинес, на каждом шагу изображая первоклассника с рюкзаком за спиной, указывает взглядом в сторону школьных ворот.

— Я стал чуть лучше видеть, даже Толстого отсюда различаю. — Вчера у меня действительно как будто произошёл определенный прорыв.

Во всяком случае, расширение на здоровье глазные мышцы уже вторые сутки полирует (и регулярно вываливает об этом отчёты в интерфейс, даже когда сплю).

— Идите к братве, я сам туда подойду. Потом к вам присоединюсь.

Вопреки моим ожиданиям, беседа с Рашидом начинается не по моему сценарию.

Завидев меня, выходящего на аллею, он молча отделяется от своих и так же молча подходит ко мне.