Он подъехал на пару секунд позже. Заглушив мигалку, полицейский просто хлопнул её по подставленной ладони и, не говоря ни слова, потрусил рысью в направлении здания.

Покосившись на пару сопровождающих из эскадрона, она, недолго думая, побежала за ним.

Люди мамы, едва окинув взглядом манипуляционное помещение, тут же пошли обратно на ресепшн.

— Где? — соотечественник и сотрудник восемнадцатого участка в одном лице вопросительно поднял подбородок, впиваясь взглядом в Рыжего.

— Да вон лежат! — одноклассник без пиетета сплюнул в угол, где у стены действительно шевелилась пара тел.

А вот третье не шевелилось.

— Привет и тебе, — войдя вслед за Эрнесто, Мартинес за руку поздоровалась с Тераяма.

— Привет! — глаза Тушканчика вспыхнули неподдельным энтузиазмом и эйфорией. — Чёрт, не могу поверить. Это действительно ты.

— Давай прибережём наши восторги для более подходящей обстановки? — вздохнув, дипломатично предложила она. — Теперь уж точно друг от друга никуда не денемся.

— Выйди! — Эрнесто почему-то рявкнул только на одноглазую.

— Эй, я Тераяма! — японка явно закусила удила и за словом в карман не полезла.

— Да хоть… пожалуйста, просто выйди на половину минуты.

Надувшись, учащаяся первого лицея обиженно исчезла в коридоре.

— Дрался, есть повреждения. — Вальдес, не обращая внимания на пару сообщников, принялся водить виртуальным датчиком диагноста над трупом. — Свежие. Нелетальные. Я, конечно, не криминалист, но пару слов прямо сейчас скажу.

Рыжий зевнул и абсолютно равнодушно шмыгнул носом.

— Не тяни, — потребовала Мартинес. — А то и я щ-щас тут окочурюсь.

— Инсульт. Родной, собственный, — без пауз выдал полицейский. — Возможно, была собственная аневризма. Очень на то похоже.

— А может быть, что сосуд треснул после того, как Рыжий ему по мордасам съездил?

— Может, — спокойно кивнул Эрнесто. — Ай, не тупи. После категорически не означает вследствие.

— Фуф. Это твой официальный приговор? — выдохнув, она, естественно, на радостях тут же затупила ещё раз.

Соотечественник молча прикрыл веки, поднял брови и закатил глаза.

Затем покрутил пальцем у виска и похлопал ладонью себя по лбу:

— Можно просьбу?

— Какую?

— Следующие три минуты перед тем, как меня о чём-то спрашивать, умоляю: считай мысленно до четырёх?

— Э-э-э, окей. — Если бы она была более чувствительной, ей бы сейчас стало неловко. — Рыжий, привет! — к однокласснику она повернулась уже совсем с другими эмоциями.

Подхватив его под руку, Эскобар-младшая потянула Седькова в коридор, спрашивая через плечо Вальдеса:

— Ты дальше сам?

— Да, но вы далеко не уходите. Я на связи с дежурной группой, они уже быстрее чем через минуту подтянутся. Будут его опрашивать, — земляк указал взглядом на Виктора. — Параллельно его законный представитель потребуется.

— Тика Хамасаки едет, — уверенно заявила латиноамериканка. — У меня сейчас прямо мама на связи, а с ней — она.

Получилось запутанно, но Эрнесто понял:

— Я послежу, чтобы оформили нормально.

— С нас причитается.

— Не сомневаюсь. Всё, валите.

Они отошли буквально на несколько метров, когда Рыжий, воровато оглянувшись по сторонам, громко спросил Вальдеса:

— Эрнесто, а в туалет можем зайти?

— Сколько угодно.

В следующую секунду Айя с удивлением почувствовала, что её подняли в воздух и несут вперёд. Двери одноклассник без затей открыл ногой.

— Кажется, можем осторожно выдыхать.