— Повторяю вопрос, ты кто?

— А того, что мы на одном языке говорим, тебе недостаточно?

— Нет, конечно! — удивляюсь абсолютно искренне. — Серёжа Фомичёв вон, тоже по-русски говорил! Если по этому принципу оценивать, то мне уже давно удавиться пора.

А в следующий момент я встаю, выхожу из-за стола и под удивлённым взглядом незнакомца иду через весь зал в сторону выхода. Там сворачиваю направо и захожу в огромный санузел, имеющий, кроме прочего, десяток раковин для мытья рук.

Снимаю рубашку и минуты три старательно отстирываю пятно под напором горячей воды, в качестве отбеливающего средства используя жидкое мыло. И ведь всё получается.

Людей кроме меня в туалете нет, поэтому особо не тороплюсь. Если я верно оцениваю ситуацию, незнакомец будет здесь в самые ближайшие секунды и запыхавшийся.

Так оно и происходит. Дверь открывается и парняга ну очень быстро оказывается внутри. Увидев меня, расслабляется, как будто ничего и не было:

— Мы не закончили.

— Мне от тебя ничего не надо. Тебя насчёт себя я честно предупредил. Кто ты такой — не говоришь, что тебе нужно — понятия не имею и знать не хочу. Я с тобой закончил, удачи.

Получилось сразу два в одном: и пятно убрать, и намочить только небольшую часть одежды. Дальше высохнет на мне.

Одеваюсь и обхожу его по дуге, чтоб вернуться за свой стол.

— Я из разделительных сегментов. Имя могу и назвать, но оно тебе всё равно ничего не скажет. — Тип возвращается следом и занимает всё тот же стул.

Я уже понял, что он абсолютно не в курсе моего нынешнего статуса, как и самых последних изменений в семье Седьковых (если бы он знал новости, то вместе с Сергеем была бы упомянута и Наталья).

Получается, его интерес может быть связан только с ГЕНЕТИКСом и он явно не имеет ничего общего ни с федерацией, ни с титульными.

— Давай сэкономим время друг друга, — предлагаю. — Мне от тебя не нужно ничего, вот прям совсем. Тебе от меня — наоборот; и я это понимаю. Ты сейчас говоришь мне две вещи — своё имя и коллектив, от которого выступаешь. Если второй пункт мне нравится — продолжаем разговор. Услышал?

— А ты борзовато держишься для нолика. Не страшно?

— В каком плане? Предлагаю последний раз: назовись по-хорошему.

А ведь он действительно не ориентируется, кто перед ним. Как если бы его информация на мой счёт устарела либо у него недавно была отрезана возможность её апдейта.

— Гена. У твоего отца дома остались кое-какие активы и некоторые люди думают, что без помощи там дотянуться отсюда будет сложно. Вы же не собираетесь прозябать всю оставшуюся жизнь?

Молчу. Он продолжает:

— Пока кое-какие ключевые конторы холдинга по инерции работают относительно стабильно. Но приближается конец отчётного периода и что вы скажете тогда? Особенно с учётом, что отца твоего больше нет? Вывод простой: твоей матери самой быстро в наследство не вступить. Жрать вам тут и без того особо нечего, а с учётом судебных расходов там и вовсе ноги протянуть можно.

— Благодарю за заботу.

— Не язви. К делу. К тебе у меня вообще никаких вопросов нет — ты ноль, я уже сказал. Как мне связаться с твоей матерью? Это всё, что мне от тебя нужно.

— Ты от государства или от частных лиц?

— Вот уж вообще неважно. Тем более что это часто одно и то же, по крайней мере, на определённое время.

— Это важно.

— Так, кажется, разговор не задался, — он внимательно следит за моей мимикой через расширение. — Хорошо, давай с другой стороны. У тебя здесь есть какие-то острые потребности, в разумных пределах? Мы не звери, коркой хлеба всегда готовы поделиться без условий. Хотя стоп, если ты заседаешь в таком заведении, — он оглядывается по сторонам и усиленно соображает на ходу.