Если честно, поначалу я переживал. Хотя и заявлял всем направо и налево, включая японку, что вынесу всех противников в одну калитку, сам в этом был далеко не так уверен.

Только полный дебил не испытывает сомнений в виде спорта, которым лично впервые в жизни озаботился.

Реальность оказалась вполне терпимой: выделенные мне попытки в общей свалке прошёл уверенно, на багаже предшественника.

Хорошо, в голове и информация, и навыки сохранились без изменений.

* * *

Несмотря на внешнюю невозмутимость, на самом деле Миру пребывала в бешенстве.

Юнь отморозилась. Включив дуру, практически зарезала их отношения: ничем иным разрыв такой сыгранной пары назвать было нельзя. И не скажешь же теперь, что все шестьдесят штук она б тут же вернула дуре, получив: наживаться на подруге, даже такой бестолковой, она не планировала.

Только преподать урок.

Ну раз так — не обижайся, Сяовэнь. Заодно, кстати, и вопрос с деньгами Седькова можно считать решенным: обязательства перед ним она планировала выполнить.

Если бы Хамасаки отдала китаянке эти шестьдесят тысяч, процент русского за выигрыш пришлось бы выплачивать тому из своих.

Чуть подумав и глубоко подышав в беседке, японка около часа гуляла по парку. Потом хлопнула себя по лбу и очень быстро направилась на полигон: подруга больше не подруга? Тандема нет?

Ну и хорошо. Зато есть потенциальный чемпион, который до последнего момента отсиживался и вообще не выступал под страхом зуботычин.

Сейчас, похоже, Седьков наметил пути решения своих личных проблем, во всяком случае, плясать под дудку лысого перестал (раз планирует завтра участвовать).

По совпадению, она застала Рыжего наверху. Услышав его голос, болтающий с латиносом, Миру специально замедлила шаг, чтобы заценить, что он скажет о ней.

Недостойно и неблагородно, да. Мелочное подслушивание. Но интересно же, чёрт побери.

Хотя, конечно, только убогий мог додуматься подкатывать к ней (как он сам говорит) свои яйца вслед за Ченем.

Но китаец то хоть понятно… а тут…

Очкарик, как ни парадоксально, ответил Диего не как обычно (заискивающей соплёй), а как зрелый и взрослый человек.

На самом деле она ожидала, что Гарсия его продавит и выяснит всё в деталях: нечасто на Рыжего проливается дождь внимания сильных мира сего. Где уж ему устоять под давлением авторитетов.

Хамасаки озадачилась и даже вообще остановилась перед поворотом, когда услышала, как недавнее недоразумение чётко провело границы своей личности.

Хм. Занятно. Хоть извиняйся за собственные мысли, даром что не озвучила.

— Слушайте, а что у вас за разговор был между строк? Тогда, при всех? — латинос, оговорив с ней возможное взаимодействие на ставках чемпионата, затормозил на ходу и снова развернулся.

— Тебе зачем? — ровно поинтересовался в ответ Седьков.

— Интересно же. Если секрет — ладно, не говорите.

— Это когда она сказала, что я — как камикадзе?

— Да. Кстати, что это за ветер? Переводчик видимо глючит. Что за контекст?

— Иносказание. По-японски синоним слова "смертник". У них в армии давно были отряды тэйсинтай, те самые смертники. А прозвище про ветер им дали по тем тайфунам, которые разбили флот Потрясателя Вселенной, когда он Японию воевать ехал.

Было не совсем так, но в целом… Миру сдержалась, чтобы не поправить — годится. Смысл тот, нюансы не в счёт.

Вместо этого она ровно поинтересовалась у Седькова:

— Кстати, откуда знаешь?

— Читал, — отмахнулся тот.

— А потом? — Гарсия, разумеется, нити намерений не утратил.

— Потом от меня зависело, выиграет Хамасаки своё пари с китаянкой или нет, — нехотя вздохнул Рыжий.