Этот бурелом и валежник отравлял буквально каждый шаг вперед. Особенно доставалось Дарье Гавриловне, которой благодаря коротким ногам приходилось перелезать через каждую колодину по-ребячьи.
— Дда-а… — повторял доктор, наблюдая смешно карабкавшуюся по колоднику жену. — Получается история с географией.
В довершение всего попали в моховое болото. Ноги вязли по щиколотку.
— Парфен, да ты куда нас завел, негодяй?! — ругался Люстиг, уставший помогать Дарье Гавриловне в ее акробатических упражнениях.
Парфен остановился, почесал в затылке и только покрутил головой. Зимой тут никакого болота не было.
— Известно, Карла Карлыч, лес… ну, лес и есть…
— А болото откуда?
— Зимой-то его не было, значит, этого самого болота…
— Дурак!..
Сделали передышку. Костылев, как всегда, чувствовал себя превосходно и восхищался даже болотом. Он не желал замечать, что члены экспедиции начинают на него коситься. Его сейчас больше всего занимала точно из-под земли выскочившая собака, настоящая промысловая лайка. Дарья Гавриловна сочла нужным по-дамски испугаться.
— А может быть, это волк?.. А вдруг она бешеная и укусит меня?..
— Што вы, барышня, зачем бешеная, — объяснил Парфен. — Просто глупый пес… Лыской звать… И какой хитрый живот: я-то не хотел ее брать с собой, так она огородами бежала, а потом, значит, стороной за нами гналась. На стану и не подошла к нам, потому, мол, отправят вместе с конями домой…
— Да, миленькое путешествие… — ворчал Фомин.
— А мы скоро придем в эту деревню?.. — по-детски спрашивала Дарья Гавриловна. — У меня уж ноги промокли… Вы, Карл Карлыч, нарочно подсунули мне какие-то дырявые сапоги, чтобы у меня сделался насморк.
Примятая довольно снисходительно собака присоединилась к общей компании и с задорным лаем бросалась по сторонам, обнюхивая невидимые следы. Весь лес был наполнен самыми соблазнительными ароматами: пахло белками, лисицами, зайцами, тетеревами… Напав на след, она радостно взвизгивала и исчезала, как тень.
Дальнейшее путешествие являлось уже настоящим мучением. Дарья Гавриловна поминутно отдыхала, просила пить и капризничала.
— Знаете, что мы устроим? — говорил Фомин председателю. — Устроим волокушу и запряжем в нее Люстига. Пусть везет свою даму.
Волокушами называют на севере самый оригинальный и очень остроумный экипаж: две длинных жерди привязываются по бокам лошади таким образом, что задние их концы волокутся по земле. На этих концах и устраивается сиденье. Жерди выбираются тонкие, чтобы качало. На таком экипаже можно везде проехать без дороги.
Решающий момент для всей экспедиции наступил тогда, когда пошел дождь. Кругом болото, и даже укрыться негде.
— Что же это такое? — проворчала Дарья Гавриловна, в изнеможении опускаясь на первую болотную кочку. — Григорий Семеныч, куда вы нас завели? У меня будет воспаление легких… перитонит… Это совсем не корректно с вашей стороны!..
— Да, действительно… как-то странно… — поддержал жену доктор.
— Господа, если вы припомните, я решительно никого не приглашал… — оправдывался Костылев. — Да, решительно никого…
— А кто зимой все уши нам прожужжал о красотах девственного леса, черт бы его побрал?! — наступал доктор, повышая голос.
— Пожалуйста, без компромиссов… — визгливо прибавила Дарья Гавриловна.
— Нам остается только заблудиться в этом проклятом болоте, — ворчал Фомин, обращаясь тоже к Костылеву.
— Господа, прежде всего необходимо выбраться из болота, — ответил Костылев, сохраняя спокойствие. |