Если бы не желание подышать да не такая сильная «обкурка», он бы сообразил, что не надо откликаться на просьбу Черткова съездить на Витебский вокзал. Почувствовал бы подставу.

А так лениво подумал, отчего бы не съездить, вышел во двор, чего друзья даже и не заметили, завел мопед…

– Съезди, проверь. Или в другой переложи. А после им перезвони… Да кому ты нужен? Их деньги волнуют, – и Чертков вернулся к своим цветочкам.

Гашиш продолжал действовать. Спешившись у вокзала, Балашов надолго «завис» у расположенной рядом с Витебским шеренгой киосков. Зацепив краем сознания некую закономерность, Коля бродил взад-вперед вдоль киосков, пока не понял, что его реально «зацепило». В первом киоске в нижнем ряду слева стояла одна ярко-красная банка «колы», во втором на том же месте – две, в третьем – три, а в четвертом – целых четыре.

Виригин, который дежурил в автомобиле и который сразу заметил вчерашнего «клиента», с изумлением наблюдал, как Балашов совершает странный танец у ларьков. Знак, что ли, условный кому-то подает. Наконец, перестал «вытанцовывать». Но пошел не в камеру хранения, а почему-то в чебуречную…

…Ахмет удивился:

– Апять ты, да?

Балашов помотал головой, вспомнил, зачем он на вокзале:

– Извини, Ахмет, я не к тебе…

Спустился в камеры хранения. Вот ячейка. Код А-137… Все открывается. Коля достал пакет: деньги лежат себе. И ячейку, и код Балашов помнил наизусть, у него была хорошая память на цифры. Неумеренное потребление гашиша, конечно, память, мягко говоря, не улучшало, но пока еще молодой мозг держался молодцом. Сейчас ему предстояло тяжелое испытание и – забегая вперед – справился с ним мозг блестяще.

Балашова кто-то схватил сзади за локоть. Коля обернулся. Двое в штатском – это были Любимов и Александров. И Виригин уже подходил с понятыми.

– Что-то не так? – спокойно спросил Балашов.

Оперативники аж растерялись от такой реакции.

– Уголовный розыск, – сообщил Любимов.

Балашов недоуменно помотал головой, будто бы стряхивая наваждение.

– Под дурачка косит, – ухмыльнулся Александров. – Твой пакет?

– Ну как… Пакет не мой.

– А чего же ты его берешь? – Александров продолжал плотоядно улыбаться.

– Режиссер велел, – моргал Балашов. – А что?

Он был абсолютно спокоен. В таких ситуациях главное – «не сесть на измену». Чуть дрогнешь – пиши пропало. Но Коля чувствовал, что поймал правильную интонацию. И дрогнули менты.

– Какой режиссер, ты что гонишь! – Александров вплотную придвинулся к Балашову.

– Чего это вы кричите на меня? – возмутился Коля. – Режиссер фильма, Алексей Дмитрие…

– Этот? – Любимов вытащил фотографию, на которой Балашов садился в автомашину Черткова.

– Ну какой же еще! – мельком глянул Балашов на снимок.

Надо было сбивать пацана с тона:

– А ты знаешь, что за это – до пятнадцати?

Жора имел в виду, разумеется, лет. Но Балашов «понял» по-своему:

– Договаривались на десять.

– Чего? – оторопел Жора.

– На десять тысяч рублей. Четыре дня съемки. Вчера, сегодня и еще в выходные. А в чем дело-то, объясните, наконец! – Коля чуть-чуть повысил голос – Где Алексей Дмитриевич?

Виригин, не понимая, играет пацан или нет, уточнил:

– То есть ты хочешь сказать, что ты здесь в кино играешь?

– Ну да… Фильм скрытой камерой.