Спохватившись, Панкрат посмотрел на часы: к этому времени Кирилл должен был прибыть в Лондон.

– Алло, – произнес он, вытащив аппарат из чехла на поясе и поднеся к уху. – Я слушаю.

– Добрый вечер, – раздался в трубке немного усталый, но все такой же жизнерадостный голос. – Я уже в Англии, звоню тебе из лондонского мотеля. Не «Хилтон», конечно, но тоже ничего.

– Как долетел?

– Спасибо, отлично. Попутчик интересный попался – преподаватель из Кембриджа. Я, правда, о себе ничего ему не рассказывал, – с хитрецой произнес он. – Все больше о России. О политике говорили, о женщинах и русской водке.

Слушая Кирилла, Панкрат невольно улыбался. Было что-то волшебное в том, что он мог вот так, запросто, пересекая Москву в салоне ночного такси, болтать с человеком, который находится по ту сторону Ла-Манша.

– Как там погода?

– Не балует – туманный Альбион все-таки. Но я уже купил себе куртку, так что все о'кей…

Они закончили разговор минуты через две, пожелав друг другу спокойной ночи. Всю дорогу до самого дома на лице Панкрата блуждала счастливая улыбка.

Наконец такси свернуло под арку, в один из неосвещенных двориков. Свет фар выхватил из темноты серый асфальт, испещренный, словно оспинами, ямами и трещинами.

Машину несколько раз встряхнуло, и водитель включил пониженную передачу.

– Я здесь выйду, – махнул рукой Панкрат. – Спасибо.

Он заплатил водителю и выбрался из машины. «Мерседес» попятился в арку, мигнул фарами и скрылся в густеющем сумраке. Панкрат, подумав, достал сигарету, прикурил и сел на скамейку возле своего подъезда. Высокий кустарник и зеленые стебли винограда, за которым с маниакальной заботой ухаживал военный пенсионер с первого этажа, укрыли его своей непроницаемой тенью, и лишь огонек папиросы то затухал, то разгорался в чернильной темноте.

В квартиру подниматься не хотелось. Панкрат решил, что посидит еще немного на свежем воздухе.

Незаметно пролетел час. Он обнаружил это, включив подсветку на циферблате часов. Пора было, в конце концов, и на боковую.

В этот момент со стороны арки послышался негромкий шум автомобильного двигателя. Панкрат обернулся на звук, силясь что-нибудь разглядеть в темноте. Однако автомобиль ехал с выключенными фарами, и ему удалось лишь угадать очертания пикапа.

Ни у кого из тех, кто жил в этом доме, такой машины не было. Это Панкрат, отличавшийся профессиональной наблюдательностью, за несколько месяцев уже выяснил. А чужой не стал бы ехать без света по местным выбоинам и колдобинам.

Здесь что-то было не так.

Машина приблизилась. Панкрат аккуратно потушил сигарету и отступил дальше в тень.

Пикап притормозил рядом с трансформаторной будкой и развернулся. Потом водитель сдал задом в направлении полуразрушенной беседки, окруженной дикой порослью кустов, которые давно перестали обрезать. Автомобиль практически уткнулся в них бампером и встал.

В салоне оказался еще и пассажир. Он и водитель вышли, аккуратно придерживая двери, так что те закрылись практически бесшумно. Панкрат насторожился: эти двое явно не хотели быть замеченными.

Хмель разом покинул голову.

Водитель открыл кузов пикапа. Какое-то время он и его пассажир стояли, глядя внутрь, и негромко переговаривались.

Наконец водитель вернулся за руль. Что он делал в кабине, Панкрат не мог разглядеть: было слишком темно, а лампочка в салоне – выключена. Однако, судя по долетавшим до него обрывочным звукам, тот вроде бы говорил по радиотелефону.

Было уже далеко за полночь.