|
У него в животе урчало. Самое время затянуть пояс потуже. — Мы собирались отпраздновать восхождение креветками и «божоле», — сказала она ему в самое ухо. Начался обычный альпинистский треп, в котором всегда уделялось много места тем радостям жизни, которые ожидают восходителей после мучений, которыми они подвергаются по собственной воле. Она быстро поправлялась. Это вселило в Хью надежду. — А мы с Льюисом решили заказать стейки на косточках и пить «корону», — ответил он. — Его звали Льюис? Хью почувствовал, как у него перехватило дыхание. — Он был моим лучшим другом. «Последним из друзей», — добавил он про себя. Кьюба не стала продолжать разговор о смерти. — Мы планировали новые экспедиции, — сказала она. — Ты когда-нибудь видел фотографии Нанда-Деви? — Я был на ней. — На самом деле? — удивилась Кьюба. — Она прекрасна. Ты должна там побывать. Кьюба промолчала. Считает себя мертвой, решил Хью. — О чем еще ты думаешь? — спросил он. — О разных местах. Далеко. По всей планете. Горы — это лишь часть… — Я всегда хотел попасть к истокам Янцзы, — сказал Хью. Классическая игра большинства альпинистов: поверять друг другу свои великие проекты. — Из Шанхая на пароходе, потом на машине, потом пешком. А последняя часть пути — на яках. — Баффинова земля, — сообщила Кьюба. — Там стены вдвое выше Эль-Кэпа. — Трансантарктические горы, — откликнулся он. — Морские ракушки на высоте в девятнадцать тысяч футов. Марсианские метеориты. Они обменивались мечтами. Ему нравился ее голос — хрипловатый, с едва уловимой тенью испанского акцента, доставшегося ей от матери. Впрочем, довольно скоро они вернулись туда, где находились. — Оставалось всего четыре веревки, — сказала она. — Кэсс выбралась на крышу и крикнула нам оттуда. Она увидела вершину. Гора была нашей. Ему очень хотелось расспросить ее о том, как же произошла беда, но он сдержался. Не исключено, что им придется просидеть здесь еще день или два, а ее настроение так переменчиво. И лагерь слишком уж ненадежен. Это походило на последние месяцы, проведенные им с незнакомкой, в которую превратилась Энни. Излишнее возбуждение, не та музыка, даже некстати сказанное слово — и их мир разрушился бы. Он смирял себя до тех пор, пока ему не стало казаться, что он сам теряет рассудок. Но Кьюба сама захотела поговорить о своем несчастье. Он лежал, разглядывая кристаллы инея, наросшие на стенке палатки, она методично излагала историю несчастного случая и своего погружения в мир мертвецов и духов. — Сначала я подумала, что это Кэсс вернулась ко мне из леса. — К ней снова возвратились призраки, подумал Хью. — Я имею в виду, что она приземлилась прямо под нами, на полмили ниже. Верно? — Возможно. — Он не стал говорить ей, что именно он нашел ее подругу. — То есть если бы кто и вернулся, то именно она. Чтобы закончить свое дело. Я похожа на сумасшедшую, да? Они все испытывали огромную психологическую перегрузку, и он в том числе. Конечно, похожа. — Нет. Хью не перебивал. В ее рассказе было трудно проследить последовательную хронологию, если не считать самого падения. Лесной пожар накладывался на переживания, сопровождавшие ее заточение, и все это перемешивалось с наблюдением за птицами и за разнообразными облаками, которые казались ей волшебными. |
