Сев, Пэйджит увидел страх в глазах Марии: Бэс мог стать важным свидетелем, и предполагаемая импотенция Марка Ренсома разрушала версию защиты.

— Неудивительно, — пробормотала Терри, — что Джонни не смог найти ни одной женщины.

Пэйджит молчал, размышляя о том, как долго Шарп могла знать все это. До показаний Мелиссы Раппапорт, решил он, а возможно, и до своей обвинительной речи. Это в корне меняло его представление о состоянии дела.

Шарп придвинулась к свидетелю вплотную.

— Была ли импотенция мистера Ренсома следствием какого-нибудь физического недостатка?

— Мистер Ренсом говорил мне, что эрекция у него бывает, но всякий раз, когда он пытается совершить половой акт, она исчезает. Ренсом чувствовал, что по совершенно непонятной причине он становился как бы другим человеком.

— И это расстраивало его?

— Это слишком мягко сказано. Ему нравилось представлять себя воплощением мужества. Мы несколько раз встречались с ним, прежде чем он решился сознаться в этом, даже мне, врачу.

— А чем вы объясняете импотенцию мистера Ренсома?

— С его слов или на основании моего анализа?

— Вашего анализа, доктор.

— На первый взгляд казалось, что мистер Ренсом испытывает к женщинам неприязнь. Но эта неприязнь, эта враждебность лишь порождали у него чувство вины, дезориентировали его. И относительно его самого, и относительно его сексуальности. — Бэс помолчал, поправляя очки, — у Марка Ренсома была потребность подчинять и даже унижать женщин. Но он сознавал, что должен сдерживать себя. В результате все закончилось импотенцией. Это можно рассматривать как появление своего рода сексуального стража в его сознании.

Терри наклонилась к Пэйджиту:

— Кажется, от нас ждут, что мы отнесемся к нему с сочувствием?

Пэйджит медленно кивнул.

— По крайней мере, как к человеку со свойственными всякому человеку слабостями, — пробормотал он. — А Марси Линтон обидела их, настроив против него если не Кэролайн, то, по крайней мере, публику. Шарп намерена обернуть теперь все это против нас.

— Чем вы объясняете враждебность мистера Ренсома к женщинам? — спрашивала Шарп.

— Частично влиянием Шивон Ренсом, его покойной матери. Это была властная женщина, он воспринимал ее как воплощение решительности, агрессивности — она была очень независимой, страстной феминисткой. Мать, как он знал, была способна только подавлять его, осуждать или просто думать о нем плохо. Марк Ренсом был боязливым и ранимым человеком.

Пэйджит чувствовал, как нарастает раздражение в душе сидящей слева от него Марии. Упоминание об импотенции сильно повлияло на ее способность к самоконтролю, она смотрела на Бэса с едва сдерживаемой яростью. И снова Пэйджит невольно подумал, что же на самом деле могло произойти в номере Марка Ренсома.

Сохраняй сосредоточенность, приказал он себе. Следи за направлением атаки.

— Как вы думаете, — продолжала Шарп, — насколько серьезной была сексуальная проблема мистера Ренсома?

Во взгляде врача читалась печаль:

— Проблема была очень серьезной, очень глубокой. К тому времени, когда он последний раз посетил меня, он уже около четырех лет не был способен к половому акту.

Пэйджит увидел, как расширились глаза судьи Мастерс. Шарп выдержала паузу.

— А мистер Ренсом говорил вам, — спокойно спросила она, — когда в последний раз половой акт у него был удачным?

— Это был тот случай, который он и считает причиной своей импотенции.