Терри вошла в здание почты.

Внутри было тускло, затхло. Десять-двенадцать посетителей ждали с угрюмой сосредоточенностью, когда три клерка обслужат их — примут у них письма, выдадут бандероли. Бородач перед ней мычал что-то нечленораздельное и немелодичное — то ли напевал какой-то мотив, то ли разговаривал сам с собой.

А пляж — хорошая идея, подумала Терри. Вот закончатся слушания, и она будет свободна, станет проводить время с Еленой, как-нибудь определится с Ричи.

Взглянула на часы. Час пятнадцать.

«Что сейчас поделывает Кэролайн?» — подумала она. Неторопливо поклевывает свой салатик и думает? Нет, она уже все решила, только спокойствия на душе от этого решения у нее нет. Теперь ей все в тягость: и само слушание, и те, кто в нем участвует. Кэролайн волей-неволей приходится думать об этих людях — так же, как и о своей карьере; включив машину правосудия, она может освободить их, освободив Марию, или поставить их вместе с нею перед судом.

Терри решила, что ей не хотелось бы быть на месте судьи Мастерс.

Мысленно она перенеслась в будущее, в тот момент, когда Кэролайн объявит свое решение. И тут же поняла: еще меньше ей хочется быть на месте Криса Пэйджита.

Терри считала, что они проиграли. Проиграли после выступления последнего свидетеля.

— Следующий, — услышала она мужской голос.

Терри с удивлением огляделась. Перед ней никого не было, почтовый клерк-японец с приятным лицом выжидательно смотрел на нее.

Она подошла к окошку:

— Извините. Задумалась.

— Да. — Клерк внимательно и заинтересованно смотрел на нее. Впервые Терри пришло в голову, что ее могут узнавать незнакомые люди. Он спросил: — Чем могу быть полезен?

Терри смешалась:

— Я ищу пропавшую бандероль. С неполным адресом или совсем без адреса. Предполагаем, что посылали из Ноб-Хилл.

Может быть, подумала Терри, ей только показалось, что он смотрит с любопытством.

— Вы не сами посылали? — спросил он.

Терри покачала головой:

— Нет, подруга. Мы думаем, она случайно сунула бандероль в почтовый ящик. — Чувствуя, что последняя фраза звучит нелепо, Терри пошутила: — Она тоже рассеянная.

Мгновение клерк, казалось, изучал ее лицо. Потом улыбнулся:

— Вас это, наверное, удивило. Что там было?

Что она говорила женщине из «„мертвых“ писем»?

— Кассеты. Как для автомобильного стерео.

Он задумался:

— Я бы заметил их. Хорошие вещи попадаются в бесхозных бандеролях. У меня в машине все время музыка играет. Но сейчас что-то не припомню кассет.

«А не вы звонили о кассетах, — спросила та женщина, — несколько недель назад?»

— Можно мне самой посмотреть? — попросила Терри.

— У нас сейчас нет ничего бесхозного.

Терри улыбнулась:

— Обещаю, что не возьму чужого. Только поищу кассеты. Они должны быть в конверте со штампом «Отель „Флуд“».

Клерк пожал плечами:

— Кое-что у нас есть. Может быть, я их и не заметил. — Он показал ей жестом за стойку. — Идемте — у вас лицо честное.

Терри прошла за ним по коридору в комнату с металлическими полками, заваленными ящиками, пакетами, свертками. Возле двери стола трехфутовая лестница.

— Это здесь, — сказал он. — Если найдете — подойдите ко мне.

— Спасибо, — поблагодарила Терри. Здесь, в этой комнате, ее поиск уже не казался химерой.