— Ха! — крикнул гирканиец, делая выпад в сторону раба справа.

Раб слева бросился в открывшееся пространство, но выпад гирканийца был уловкой: Ки-Де отступил и ударил нападавшего. Раб поднял щит, но сумел лишь направить удар себе в лицо. Когда он с криком падал, в атаку бросился другой раб, подняв высоко щит и направляя меч Ки-Де в бок. Конец клинка скользнул по ребрам и прошел в сторону, однако рана оказалась серьезной и начала сильно кровоточить. Ки-Де двинул раба локтем в лицо и провел по шее саблей, перерезав сухожилия и артерии. Раб отшатнулся назад, разбрызгивая фонтаном кровь, которую перерезанное горло взбивало пеной.

В толпе зрителей пробежало низкое довольное рычание, когда произошел этот краткий обмен ударами и борьба перешла в следующую фазу. Акила и ее женщины криками подбадривали товарищей. Теперь силы оказались равными, и все четыре бойца, оставшиеся на ногах, были ранены.

Первым возобновил нападение противник карлика. Полученный им удар лишь замедлил работу руки, держащей щит, в то время как порез у Джебы был болезнен, сильно кровоточил и мышца плеча была повреждена.

Джеба отвел меч атакующего дубиной и размахнулся топором, целясь в шею, но рана замедлила его движение, так что противник сумел увернуться от удара. Однако карлик пошел вперед, пытаясь наносить короткие удары дубиной в незащищенную шлемом голову раба. Раб защищался щитом, но каждый удар все больше травмировал его левую руку, и он морщился от боли. Удар мечом снизу глубоко рассек грудь Джебе, но в тот же момент удар топора раздробил рабу череп. Оба противника упали, а толпа злобно завыла и зарычала.

Когда все это происходило с Джебой, Ки-Де атаковал. Он был ранен намного тяжелее карлика и понимал это. Ему нужно скорее закончить битву, пока он не ослаб. С гирканийским боевым кличем он бросился на противника, осыпая его ударами. Раб отступал, залитый кровью, бьющей из ран: у него уже отсутствовала половина уха, мясо со щеки было содрано, а нос рассечен.

Ки-Де нанес низкий горизонтальный удар. Вместо того чтобы остановить этот удар щитом, раб втянул живот, пропустив клинок сабли мимо себя, и сделал выпад вперед, воспользовавшись удобным моментом. Он ударил гирканийца щитом в лицо и замахнулся мечом. Свободной рукой Ки-Де сумел отвести меч от сердца, но тут же получил рану в грудь прямо под ключицу.

Гирканиец смог оттолкнуть от себя противника и стал мотать головой, чтобы прийти в себя после удара. Раб решил, что противник его готов, и кинулся на гирканийца, желая прикончить его, но Ки-Де рубанул саблей нападавшего по ноге. Раб упал, и следующий удар пришелся ему по шее.

Джеба, качаясь, встал на ноги, уперся ногой в челюсть своему последнему противнику и выдернул из черепа свой топор. Оба товарища стояли на ногах и радостно улыбались. Джеба поднял окровавленный топор, приветствуя свою царицу, а Ки-Де запел яростную гирканийскую победную песню. Оба бойца имели тяжелые раны и, вероятно, умирали, но сейчас они стояли победителями рядом с поверженными врагами и ничего не боялись.

— Эй вы, выродившиеся собаки! — крикнул Конан. — Видите, какие люди вырастают под солнцем!

— Да, — сказала Омия. — Этим я довольна.

— Дай им противника поинтереснее! — побуждал ее Аббад, в голосе его слышалась жажда крови.

— Нет, с этими двумя достаточно, — ответила Омия. — Убейте их.

Тотчас на арену выбежали вооруженные люди. Это уже были не рабы, а стражники в масках. Конан насчитал по крайней мере десятка два стражников, которые окружили двух окровавленных друзей, направив на них оружие. Затем они стали наступать.

Джеба и Ки-Де дрались изо всех сил, но доблесть их была напрасной. Длина оружия нападавших не позволяла защищавшимся дотянуться, и числом враг сильно превосходил.