Заинтересованный киммериец сделал так, как она просила. Он потер кисти и повел руками, будто они у него затекли. На самом же деле он, как всегда, был готов к мгновенному действию, но никогда не мешало ввести врагов в заблужденье. Он покрутил, будто разминаясь, шеей и посмотрел в указанном Акилой направлении.

На стене над сиденьями имелось множество ниш, и в каждой нише стояла статуя, хотя Конан и не понял, изображены ли там люди, боги или демоны. Затем он наконец увидел на верхнем ряду, прямо напротив подиума, на котором сидели Омия и Аббад, что-то слабо мерцало пурпурным светом. Напрягая зрение, но стараясь делать это не слишком явно, Конан разглядел крошечную, похожую на человеческую фигурку, сидящую на корточках рядом с раскрашенной скульптурой, изображающей невероятно полную обнаженную женщину.

— Наш маленький друг из пустыни, — сказал киммериец. — Преследователи наши настойчивы.

— Хотела бы я знать, что это значит, — произнесла Акила.

— Сейчас у нас есть более важные вопросы. Такие, например: как нам выбраться с арены живыми и кого для этого надо убить?

На арену вышли две рабыни. Каждая несла пояс с мечом и кинжалом. Конан с удовольствием взял свое оружие и был рад почувствовать его привычный вес у себя на бедрах. Акила с не меньшей радостью застегнула на себе свой пояс, затем она подошла к краю арены и что-то подняла с поля — топор Джебы, упавший и забытый там. Она заткнула его короткую рукоять за пояс.

— Джеба мог бы легко убить ту женщину, — сказала она. — Эти люди, кажется, не понимают, что топор можно и кинуть. Но он не сделал этого, предоставив такую возможность мне.

— Он был хорошим человеком, — заверил ее Конан. — В те последние мгновения желание отомстить за себя должно было быть очень сильным.

— Если меня смертельно ранят, прежде чем умру, я раскрою ее надменную рожу.

— Так и сделай. А я проткну кинжалом ее соседа, Аббада. — Он коснулся рукояти своего кинжала. — Я метко кидаю его любой рукой.

— Хорошо. — Акила широко улыбнулась. — Значит, погибнем не зря.

Киммериец улыбнулся в ответ.

— Вы двое, кажется, очень довольны даже в таких обстоятельствах, — ехидно проговорила Омия. — Посмотрим, будете ли вы рады своему противнику.

— Давай его сюда, — сказал Конан, разминая пальцы. — Мне надоело ждать.

Омия два раза хлопнула в ладоши, и друзья напряженно замерли, когда перед ними начала подниматься решетка.

— Не сомневаюсь, что их будет много, если нашим товарищам давали четверых, — прошептал Конан. — Но все они должны проходить через эту дверь. Идти они могут только по двое. Как только появятся первые, нападаем. Я возьму тех, что слева, ты — тех, что справа. Если действовать будем быстро, то будем иметь с ними дело по одному.

— Хороший план, но зрители, думаю, будут разочарованы.

— Такой позор я могу пережить, — сказал Конан, сурово улыбнувшись. Вдруг из дверей донесся какой-то звук, и Конан с Акилой вынули мечи.

Они стояли на носках, пригнув колени, готовые ко всему.

Но первым в двери показался не живой противник. Вместо этого налетела волна сырого речного воздуха. Затем через портал хлынула вода. Она отнюдь не походила на кристально чистую воду источника, а имела зеленовато-коричневый цвет, и в ней кружились частички почвы, водорослей и остатки растений.

— Что это? воскликнула Акила, когда холодная вода плеснула ей на щиколотки и начала пропитывать меховые обмотки. — Они хотят нас утопить?

— Они более изобретательны. Приготовься!

Конан и Акила не сводили глаз с дверей, а вода тем временем поднялась до колен, затем до пояса.