|
Так что последние полгода службы Родион до сих пор вспоминал с особенной теплотой. А ничего не подозревавший командир, слуга Политбюро, отец солдатам, накатал для поступления в вуз преотличнейшую характеристику. Плюс погоны и значки. На сей раз Родион проскочил в Шантарский политехнический, как мокрый кусок мыла в водосточную трубу. Случившиеся в городе родители, терзаемые очередным приступом любви к чаду, которого иногда и не узнавали, вернувшись на недельку после долгого отсутствия, нажали на кнопочки старых связей и без очереди купили белую "единичку", каковую торжественно и вручили новоиспеченному студиозусу. Тогда это было не средство передвижения, роскошь. Нельзя сказать, что он, как писали в старинных романах, "окунулся с головой в омут светских увеселений" - но все же словно бы старался наверстать всё упущенное за суровые годы под сшитым из старой бу деновки бабушкиным крылом, а потом и стальным крылом Советской Армии. Было что вспомнить. Четырехкомнатная квартира в центре, где он был полным хозяином, машина, ежемесячное вспомоществование от родителей, разика этак в три превышавшее стипендию, с такими тузами в рукаве трудно быть святым или зубрилой, света белого не видящим, чего уж там... Хорошо еще, хватало мозгов, чтобы почти играючи нагонять и ликвидировать пробелы. Учился он легко. Благо в политехе еще хватало и тех, кто просто помнил профессора Раскатникова, и тех, кто слушал его лекции. Там, в политехе, он как-то незаметно сменил кожу подобно змее - на место вбитых бабушкой идеалов коммунизма пришли взгляды и убеждения с совершенно противоположными знаками. Он так и не стал классическим диссидентом из тех, что сделали сидение в психушках и организацию митингов по любому поводу профессией, - но открыл для себя целый пласт информации, о которой прежде и не слыхивал. Те, кого он с бабкиных слов привык ненавидеть со всем юношеским пылом, как врагов строительства социализма, оказались совсем иными, славный и победоносный польский поход деда обернулся неприкрытой агрессией, к тому же бездарнейше проведенной и потому кончившейся полным крахом. И так далее, и тому подобное.Он накинулся на скверные фотокопии и книжечки без обложки со всем пылом неофита, быстренько обучившись ненавидеть советскую империю и вездесущий КГБ (правда, так ни разу в жизни и не столкнувшись с этим якобы недреманным оком), - но фанатиком диссиды опять-таки не стал. Трудно быть фанатиком, располагая хатой в центре, "Жигулями" и не самой отвратной внешностью... Когда он был второкурсником, на первом курсе появилась Лика. Сверкнула молния с безоблачного неба, кто-то на небесах перекинул костяшки в нужном направлении - и признанный сердцеед влюбился настолько, что забросил и кружок диссидентов, и полупристойные оргии в квартире. |
