– Юрий Петрович, раб Божий Гуров пристает, как у вас там жизнь молодая?

– Здравствуй, Лев Иванович, – ответил Зимин, – так понимаю, что содержимое наших конюшен тебе вручили? Поздравляю.

– Спасибо, я тебя тоже люблю. Ты, наверное, слышал, я пару дней на Петровке служил. Так знаешь, в дни моей молодости мы свою работу в министерство не спихивали. Тогда из Главка можно было только по шее получить. – Гуров сделал паузу.

– Слушаю тебя, Лев Иванович, слушаю, – устало произнес Зимин. – Ты давно на земле не работал?

– Если ты имеешь в виду отделение, то уже забыл, годы, коллега, годы мои не те, – ответил Гуров. – А что касается клиентуры, то общаюсь с ней постоянно.

– Наслышан. Короче, тебе нужны люди. Могу тебе по старой дружбе собрать человек десять двенадцать. Тебе обязательно с Петровки или можно привлечь ребят с районов? – спросил муровец.

– Если я буду проводить общегородскую операцию, понадобятся минимум человек двести. А для повседневной работы мне нужны два три мужика. Только не дворняжки, даже не овчарки, мне нужны волки. Лучше дай одного, только матерого.

– Да где же я возьму? – возмутился Зимин. – Я понимаю, кто тебе нужен. Таких на весь МУР пять шесть человек. Какой же начальник отдела мне такого «волка» отдаст?

– А ты обратись к начальнику МУРа, пусть он власть применит, – пошутил Гуров.

– Я с ним посоветовался, он говорит, что отделы разорять не вправе, люди не поймут, – совершенно серьезно ответил Зимин.

– Тогда извини, дворню я сам наберу. Я тебе, дорогой, не угрожаю, лишь ставлю в известность. Ты на мой итоговый рапорт не серчай, лишнего не скажу, но и врать не стану, – сухо произнес Гуров и положил трубку.

Станислав, слушавший разговор по параллельному аппарату, скривившись, сказал:

– Коли начальник не может, чего от оперов ждать? В наши годы Турилин сказал, ты повернулся и пошел. И начальник отдела рта не откроет.

– Не брюзжи, Станислав. В наше время никому в голову не могло прийти убийство укрыть, оно было событием, а сегодня убивают, словно в прифронтовой полосе. Нет у него людей, молодец, что не врет, и я зря трубку бросил, пригрозил, – Гуров вздохнул. – Ты прав, мы слишком большими начальниками стали. Однако нам как минимум еще один человек необходим. Где взять?

– Позвони Георгию, он тебе должен, – сказал Станислав.

– Кому? – прикинулся беспамятным Гуров.

– Тулину. Который тебя в Троицком прошлым годом чудом не порешил, – серьезно пояснил Станислав.

Крячко сам любил подшутить, но на придурковатость со стороны реагировал замедленно.

– А удобно? – Гуров почесал седой висок.

– Он тебя ликвидировать нанялся, ты его от тюрьмы спас, обратиться за помощью, конечно, неудобно, – запоздало врубился Станислав.

– Рискнем. Пошлет – пойду. – Гуров снял трубку, позвонил Георгию Тулину, пригласил заглянуть вечером на рюмку чая.

– Слушай, командир, – ответил Тулин. – Я тебе, безусловно, должен, но подписываться в твои дела втемную не собираюсь.

– Какая темная, Георгий? – удивился Гуров. – Абсолютно светлая, прямая дорога, простреливается со всех сторон. Мне по той дороге необходимо пройти. Желаешь – шагай рядом, не желаешь – гуляй по грибы.

– И когда тебя убьют? – Тулин вздохнул, постучал пальцем по мембране, пояснил: – По дереву стучу, такая шуточка у нас в Афгане бытовала. Значит, к тебе домой часам к восьми?

– Договорились. – Гуров положил трубку.

Станислав оттопырил большой палец, кивнул:

– Таких бойцов сейчас днем с огнем не найти.