Через пару минут Сергей вернулся, обжигаясь, съел два чебурека, вытер об засаленные штаны пальцы, чмокнув, открыл банку пива.

– Ну, слушаю. – Радости в его голосе не прозвучало.

– Я без дела, шел мимо, вспомнил, решил узнать, как живешь, не женился ли случаем.

– Господин полковник, вы, видно, ошиблись дверью, дураки обитают по соседству, – хмыкнул Сергей. – Я в консерваторию не хожу, давайте без прелюдий.

– Не веришь ты в искренность людей, плохо. Ты у меня не занимал, ничего не должен, Сережа, – Гуров поднял на собеседника ясные голубые глаза. – У тебя трехкомнатная квартира на Тверской, парень ты видный, от девушек наверняка отбоя нет. Вот я подумал, может, женился.

– Я холостой, Лев Иванович, здоровье в порядке, девушки имеются, так что эту часть разговора считаем закрытой. А ясный взгляд и тихий голос Гурова известен, так что не стесняйтесь переходите к существу.

Гурову очень хотелось поговорить с парнем, но сыщик чувствовал, Бестаев напряжен, взвинчен, разговор не получится, потому сказал:

– Ты отойди из мастерской на часок, мне необходимо с Дмитрием потолковать. Лады?

Сергей выпил пиво, расслабился, вытер рукавом лицо, кивнул.

– Это можно. Вы птица большого полета, но не собираетесь ли вы Хромого вербовать?

– Я в жизни и падал, и по голове били, однако мозги целы, Сережа, – улыбнулся Гуров. – Да я и в принципе вербовку не одобряю, ты же сам был опером, знаешь, силой в нашем деле ничего, кроме неприятностей, получить нельзя.

– О чем же вы с Хромым толковать собираетесь? – В голосе Сергея звучал неподдельный интерес и, как показалось сыщику, некоторая обида, что важняк из Главка хочет разговаривать с Хромым, а ему, бывшему менту, туфту гонит.

– О чем беседа будет, ты у Хромого сможешь узнать. А мне ты скажи: в тюрьму не боишься устроиться? – Гуров посмотрел проникновенно, словно разговор шел о возвышенном, заметил, как метнулись зрачки собеседника, понял – парень судорожно просчитывает, что конкретно стало известно «конторе».

– Нормальному человеку страх очень даже ведом, ничего не боятся только дебилы. Я в своей жизни столько раз пугался и мандражил, не счесть.

Гуров вновь закурил и задал неожиданный вопрос:

– А вечером по улице ходишь спокойно, тебя молодые «отморозки» не достают? Они же стаей налетают, пушку достать не успеешь, да ты без дела оружие и не носишь? Или не так?

– В вашей «конторе» ментов в достатке, но вы по коридору идете спокойно, вас каждый в лицо знает, – усмешливо ответил Сергей. – Меня округе тоже в лицо знают.

– Как я понимаю, у такого воронья стаи нет и город не поделен, мигрируют и творят беспредел?

– Господин полковник, бьете по больному. Сам Капитан от этих подонков в голос кричит. А что с ними сделаешь? Ни организации, ни цели, – только ограбить, разбить, замочить. По одному вылавливать, так другие дела имеются. Потом, они тупые, однако памятливые. Мы одного их парня, когда он пытался с нашего клиента мзду получить, помяли, он позже в больнице откинулся. Так они в наш кабак человек двадцать завалились и трех наших парней замочили. Так что, им войну объявлять? «Стрелку» назначали, хотели миром договориться, не приходят. Мы их и не знаем толком. Точно известен Толик Агеев, спортсмен, интеллигент, вроде у них в авторитете. Разведка у нас, господин полковник, хорошо работает.

– Чего в свои руки не возьмешь? – осуждающе спросил Гуров.

Бестаев наконец понял, что наговорил лишнего, и подал назад:

– Я обыватель, к группировке не принадлежу, слухи пересказываю, через наш подвал сотни людей проходят.