Я вспомнил о былом печальной сей земли —

         Кровавую и мрачную ту пору,

         Когда сыны ее, простертые в пыли,

         Лобзали рыцарскую шпору.

         И, глядя на тебя, пустынная река,

         И на тебя, прибрежная дуброва,

         «Вы, – мыслил я, – пришли издалека,

         Вы, сверстники сего былого!»

         Так! вам одним лишь удалось

         Дойти до нас с брегов другого света.

         О, если б про него хоть на один вопрос

         Мог допроситься я ответа!..

         Но твой, природа, мир о днях былых молчит

         С улыбкою двусмысленной и тайной, —

         Так отрок, чар ночных свидетель быв случайный,

         Про них и днем молчание хранит.

    1830

«Песок сыпучий по колени……»

         Песок сыпучий по колени…

         Мы едем – поздно – меркнет день,

         И сосен, по дороге, тени

         Уже в одну слилися тень.

         Черней и чаще бор глубокий —

         Какие грустные места!

         Ночь хмурая, как зверь стоокий,

         Глядит из каждого куста!

    1830

Осенний вечер

         Есть в светлости осенних вечеров

         Умильная, таинственная прелесть:

         Зловещий блеск и пестрота дерев,

         Багряных листьев томный, легкий шелест,

         Туманная и тихая лазурь

         Над грустно-сиротеющей землею,

         И, как предчувствие сходящих бурь,

         Порывистый, холодный ветр порою,

         Ущерб, изнеможенье – и на всем

         Та кроткая улыбка увяданья,

         Что в существе разумном мы зовем

         Божественной стыдливостью страданья.

    1830

Листья

         Пусть сосны и ели

         Всю зиму торчат,

         В снега и метели

         Закутавшись, спят, —

         Их тощая зелень,

         Как иглы ежа,

         Хоть ввек не желтеет,

         Но ввек не свежа.