1830

Альпы

         Сквозь лазурный сумрак ночи

         Альпы снежные глядят;

         Помертвелые их очи

         Льдистым ужасом разят.

         Властью некой обаянны,

         До восшествия Зари

         Дремлют, грозны и туманны,

         Словно падшие цари!..

         Но Восток лишь заалеет,

         Чарам гибельным конец —

         Первый в небе просветлеет

         Брата старшего венец.

         И с главы большого брата

         На меньших бежит струя,

         И блестит в венцах из злата

         Вся воскресшая семья!..

    1830

Mal’aria[3 - Зараженный воздух (итал.).]

         Люблю сей Божий гнев! Люблю сие, незримо

         Во всем разлитое, таинственное Зло —

         В цветах, в источнике прозрачном, как стекло,

         И в радужных лучах, и в самом небе Рима.

         Все та ж высокая, безоблачная твердь,

         Все так же грудь твоя легко и сладко дышит,

         Все тот же теплый ветр верхи дерев колышет,

         Все тот же запах роз, и это все есть Смерть!..

         Как ведать, может быть, и есть в природе звуки,

         Благоухания, цвета и голоса,

         Предвестники для нас последнего часа

         И усладители последней нашей муки.

         И ими-то Судеб посланник роковой,

         Когда сынов Земли из жизни вызывает,

         Как тканью легкою свой образ прикрывает,

         Да утаит от них приход ужасный свой!

    1830

Весенние воды

         Еще в полях белеет снег,

         А воды уж весной шумят —

         Бегут и будят сонный брег,

         Бегут и блещут и гласят…

         Они гласят во все концы:

         «Весна идет, весна идет!

         Мы молодой весны гонцы,

         Она нас выслала вперед!»

         Весна идет, весна идет!

         И тихих, теплых, майских дней

         Румяный, светлый хоровод

         Толпится весело за ней.