Ни детских слез моих, ни мук души безгрешной,

         Ни женской слабости винить я не могу,

         К святыне их стремлюсь с тоскою безутешной

         И в ужасе стыда твой образ берегу.

    1856 (?)

«Какая ночь! Как воздух чист…»

         Какая ночь! Как воздух чист,

         Как серебристый дремлет лист,

         Как тень черна прибрежных ив,

         Как безмятежно спит залив,

         Как не вздохнет нигде волна,

         Как тишиною грудь полна!

         Полночный свет, ты тот же день:

         Белей лишь блеск, чернее тень,

         Лишь тоньше запах сочных трав,

         Лишь ум светлей, мирнее нрав,

         Да вместо страсти хочет грудь

         Вот этим воздухом вздохнуть.

    1857

«Лесом мы шли по тропинке единственной…»

         Лесом мы шли по тропинке единственной

         В поздний и сумрачный час.

         Я посмотрел: запад с дрожью таинственной

         Гас.

         Что-то хотелось сказать на прощание, —

         Сердца не понял никто;

         Что же сказать про его обмирание?

         Что?

         Думы ли реют тревожно-несвязные,

         Плачет ли сердце в груди, —

         Скоро повысыплют звезды алмазные,

         Жди!

    <1858>

Нельзя

         Заря. Сияет край востока,

         Прорвался луч – и все горит,

         И все, что видимо для ока,

         Земного путника манит.

         Но голубого неба своды

         Покрыли бледностью лучи,

         И звезд живые хороводы

         К нам только выступят в ночи.

         В движеньи, в блеске жизни дольной

         Не сходит свыше благодать:

         Нельзя в смятенности невольной

         Красы небесной созерцать.