В движеньи, в блеске жизни дольной

         Не сходит свыше благодать:

         Нельзя в смятенности невольной

         Красы небесной созерцать.

         Нельзя с безбрежностью творенья

         В чаду отыскивать родства,

         И ночь и мрак уединенья —

         Единый путь до божества.

    <1858>

Превращения

         Давно, в поре ребяческой твоей,

         Ты червячком мне пестреньким казалась

         И ласково, из-за одних сластей,

         Вокруг родной ты ветки увивалась.

         И вот теперь ты, куколка моя,

         Живой души движения скрываешь

         И, красоту застенчиво тая,

         Взглянуть на свет украдкой замышляешь.

         Постой, постой, порвется пелена,

         На божий свет с улыбкою проглянешь,

         И, весела и днем упоена,

         Ты яркою нам бабочкой предстанешь.

    <1859>

«Твоя старушка мать могла…»

         Твоя старушка мать могла

         Быть нашим вечером довольна:

         Давно она уж не была

         Так зло-умно-многоглагольна.

         Когда же взор ее сверкал,

         Скользя по нас среди рассказа,

         Он с каждой стороны встречал

         Два к ней лишь обращенных глаза.

         Ковра большого по углам

         Сидели мы друг к другу боком,

         Внемля насмешливым речам, —

         А речи те лились потоком.

         Восторгом полные живым,

         Мы непритворно улыбались

         И над чепцом ее большим

         Глазами в зеркале встречались.

    <1859>

«Как ярко полная луна…»

         Как ярко полная луна

         Посеребрила эту крышу!

         Мы здесь под тенью полотна,

         Твое дыхание я слышу.