А я

         говорил

         с одними домами.

         Одни водокачки мне собеседниками.

         Окном слуховым внимательно слушая,

         ловили крыши  – что брошу в уши я.

         А после

         о ночи

         и друг о друге

         трещали,

         язык ворочая  – флюгер.

Взрослое

         У взрослых дела.

         В рублях карманы.

         Любить?

         Пожалуйста!

         Рубликов за? сто.

         А я,

         бездомный,

         ручища

         в рваный

         в карман засунул

         и шлялся, глазастый.

         Ночь.

         Надеваете лучшее платье.

         Душой отдыхаете на женах, на вдовах.

         Меня

         Москва душила в объятьях

         кольцом своих бесконечных Садовых.

         В сердца,

         в часишки

         любовницы тикают.

         В восторге партнеры любовного ложа.

         Столиц сердцебиение дикое

         ловил я,

         Страстно?ю площадью лёжа.

         Враспашку  —

         сердце почти что снаружи  —

         себя открываю и солнцу и луже.

         Входите страстями!

         Любовями влазьте!

         Отныне я сердцем править не властен.

         У прочих знаю сердца дом я.

         Оно в груди  – любому известно!

         На мне ж

         с ума сошла анатомия.

         Сплошное сердце  —

         гудит повсеместно.

         О, сколько их,

         одних только вёсен,

         за 20 лет в распалённого ввалено!

         Их груз нерастраченный  – просто

         несносен.