О, сколько их,

         одних только вёсен,

         за 20 лет в распалённого ввалено!

         Их груз нерастраченный  – просто

         несносен.

         Несносен не так,

         для стиха,

         а буквально.

Что вышло

         Больше чем можно,

         больше чем надо  —

         будто

         поэтовым бредом во сне навис  —

         комок сердечный разросся громадой:

         громада любовь,

         громада ненависть.

         Под ношей

         ноги

         шагали шатко  —

         ты знаешь,

         я же

         ладно слажен,—

         и всё же

         тащусь сердечным придатком,

         плеч подгибая косую сажень.

          Взбухаю стихов молоком

         – и не вылиться  —

         некуда, кажется  – полнится заново.

         Я вытомлен лирикой  —

         мира кормилица,

         гипербола

         праобраза Мопассанова.

Зову

         Подня?л силачом,

         понес акробатом.

         Как избирателей сзывают на митинг,

         как сёла

         в пожар

         созывают набатом  —

         я звал:

         «А вот оно!

         Вот!

         Возьмите!»

         Когда

         такая махина ахала  —

         не глядя,

         пылью,

         грязью,

         сугробом,—

         дамьё

         от меня

         ракетой шарахалось:

         «Нам чтобы поменьше,

         нам вроде танго бы…»

         Нести не могу  —

         и несу мою ношу.